Неточные совпадения
— Да
десятков до
семи тоже наберется.
Тут почему-то вспомнилась поговорка: «Один — с сошкой, семеро — с ложкой», сказка «О
семи Семионах, родных братьях». Цифра
семь разбудила
десятки мелких мыслей, они надоедали, как мухи, и потребовалось значительное усилие, чтоб вернуться к «Вехам».
— А теперь вот, зачатый великими трудами тех людей, от коих даже праха не осталось, разросся значительный город, которому и в красоте не откажешь, вмещает около
семи десятков тысяч русских людей и все растет, растет тихонько. В тихом-то трудолюбии больше геройства, чем в бойких наскоках. Поверьте слову: землю вскачь не пашут, — повторил Козлов, очевидно, любимую свою поговорку.
Но их было
десятка два, пятеро играли в карты, сидя за большим рабочим столом, человек
семь окружали игроков, две растрепанных головы торчали на краю приземистой печи, невидимый, в углу, тихонько, тенорком напевал заунывную песню, ему подыгрывала гармоника, на ларе для теста лежал, закинув руки под затылок, большой кудрявый человек, подсвистывая песне.
Мой идеал поставлен твердо: несколько
десятков десятин земли (и только несколько
десятков, потому что у меня не остается уже почти ничего от наследства); затем полный, полнейший разрыв со светом и с карьерой; сельский дом,
семья и сам — пахарь или вроде того.
В окружном же суде он служил со времени открытия судов и очень гордился тем, что он привел к присяге несколько
десятков тысяч человек, и что в своих преклонных годах он продолжал трудиться на благо церкви, отечества и
семьи, которой он оставит, кроме дома, капитал не менее тридцати тысяч в процентных бумагах.
Мысль эта была подхвачена единодушно, и собралось
десятка два артистов с
семьями.
Отдельные сцены производили потрясающее впечатление. Горело
десятками лет нажитое добро, горело благосостояние нескольких тысяч
семей. И тут же рядом происходили те комедии, когда люди теряют от паники голову. Так, Харитон Артемьич бегал около своего горевшего дома с кипой газетной бумаги в руках — единственное, что он успел захватить.
После него все пошло по-новому. Сперва поселился Мокей зюздинский с бабами, а за ним
семей еще боле
десятка перетащилось. Старцы наши заметно стали к ним похаживать, и пошел у них тут грех и соблазн великий. Что при старике Асафе было общее, — припасы ли, деньги ли, — то при Мартемьяне все врозь пошло; каждый об том только и помыслу имел, как бы побольше милостыни набрать да поскорее к любовнице снести.
И начинало мне представляться, что годы и
десятки лет будет тянуться этот ненастный вечер, будет тянуться вплоть до моей смерти, и так же будет реветь за окнами ветер, так же тускло будет гореть лампа под убогим зеленым абажуром, так же тревожно буду ходить я взад и вперед по моей комнате, так же будет сидеть около печки молчаливый, сосредоточенный Ярмола — странное, чуждое мне существо, равнодушное ко всему на свете: и к тому, что у него дома в
семье есть нечего, и к бушеванию ветра, и к моей неопределенной, разъедающей тоске.
Феня душой любила всю брагинскую
семью; сердце у ней было действительно доброе, хорошее, жаждавшее привязанности, а теперь ей представлялась такая возможность осчастливить
десятки людей.
Маланья была свой человек в доме, потому что жила в нем четвертый
десяток; такая прислуга встречается в хороших раскольничьих
семьях, где вообще к прислуге относятся особенно гуманно, хотя по внешнему виду и строго.
Между Большими Балканами с севера и Малыми с юга, защищенная от ветров, на
десятки километров вдоль и километров на
семь в поперечнике тянется знаменитая болгарская Долина роз, сплошь покрытая розовыми полями. В них вкраплены фруктовые сады, и весной эта единственная в мире долина удивляет глаз непрерывной розовой пеленой под самым горным хребтом Больших Балкан.
Из каждого процесса, кои
десятками считались, он развил по шести, по
семи.
Мысль о работнице тотчас же вызвала другую: «Шибко начал я стареть! Пять-то
десятков с
семью годами — велико ли время?»
Бургмейер. Зачем? Затем, что на землю сниспослан новый дьявол-соблазнитель! У человека тысячи, а он хочет сотни тысяч. У него сотни тысяч, а ему давай миллионы,
десятки миллионов! Они тут, кажется, недалеко… перед глазами у него. Стоит только руку протянуть за ними, и нас в мире много таких прокаженных, в которых сидит этот дьявол и заставляет нас губить себя,
семьи наши и миллионы других слепцов, вверивших нам свое состояние.
Когда-то в детстве самой внушительной и страшной силой, надвигающейся как туча или локомотив, готовый задавить, ей всегда представлялся директор гимназии; другой такою же силой, о которой в
семье всегда говорили и которую почему-то боялись, был его сиятельство; и был еще
десяток сил помельче, и между ними учителя гимназии с бритыми усами, строгие, неумолимые, и теперь вот, наконец, Модест Алексеич, человек с правилами, который даже лицом походил на директора.
У Заплатина при доме было свое заведение: в
семи катальных банях
десятка полтора наемных батраков зиму и лето стояло за работой, катая из поярка шляпы и валеную обувь.
Десятский не ведет их к помещику, у которого, кроме своих десяти комнат в доме, есть еще
десятки помещений и в конторе, и в кучерской, и в прачечной, и в белой и в черной людской, и в других заведениях; ни к священнику или дьякону, торговцу, у которых хоть и небольшие дома, но все-таки есть некоторый простор, а к тому крестьянину, у которого вся
семья: жена, снохи, девки, большие и малые ребята, все в одной семи-восьми-десятиаршинной горнице.
— О! какой вы добрый!.. А все-таки грех вам сомневаться во мне, да еще просить у меня прощения. Разве все мое — не ваше, все ваше — не мое?.. Еще бы нам делиться!.. Ведь только нас двое и есть в
семье… Давайте, сочтем, сколько тут денег. Еще есть у меня петербургских рублей
десяток с лишком, положим вместе.
— Какие такие у них имена, отчества и фамилии, у крестьян и мещан… Дроздовых в России тысячи, среди них найдутся сотни Васильев, у
десятка из которых дочери Клавдии… Я сам знал одну крестьянскую
семью, где было
семь сыновей и все Иваны, а по отцу Степановичи, по прозвищу Куликовы. Вот тебе и твое совпадение. Поройся-ка в адресном столе, может, в Петербурге найдешь несколько Иванов Корнильевичей Алфимовых, а по всей России сыщешь их, наверное,
десяток…
Прошло два года — время, казалось бы, небольшое, но именно в эти два
десятка месяцев в
семье Похвисневых события с неимоверною быстротою сменялись одно за другим.
Родные Ростовых и Болконских иногда съезжались гостить в Лысые Горы,
семьями, на своих 16-ти лошадях, с
десятками слуг, и жили месяцами.
Для светского богатого человека и его жены есть
десятки светских
семей.
Для министра и богача и их
семей — есть один
десяток таких же важных или богатых людей, как и они.