Неточные совпадения
— Это ужасно! — сочувственно откликнулся парижанин. — И все потому, что не хватает
денег. А мадам Муромская говорит, что либералы — против займа во Франции. Но, послушайте, разве это политика? Люди хотят быть нищими… Во Франции революцию делали богатые буржуа, против дворян, которые уже разорились, но держали
короля в своих руках, тогда как у вас, то есть у нас, очень трудно понять — кто делает революцию?
Ликейские острова управляются
королем. Около трехсот лет назад прибыли сюда японские суда, а именно князя Сатсумского, взяли острова в свое владение и обложили данью, которая, по словам здешнего миссионера, простирается до двухсот тысяч рублей на наши
деньги. Но, по показанию других, острова могут приносить впятеро больше. По этим цифрам можно судить о плодородии острова. Недаром князь Сатсумский считается самым богатым из всех японских князей.
Но если мы вздумаем сравнивать Лира с Большовым, то найдем, что один из них с ног до головы
король британский, а другой — русский купец; в одном все грандиозно и роскошно, в другом все хило, мелко, все рассчитано на медные
деньги.
«Коли уж ростовщик, так уж иди до конца, жми людей, чекань из них
деньги, стань характером, стань
королем иудейским!» Птицын был скромен и тих; он только улыбался, но раз нашел даже нужным объясниться с Ганей серьезно и исполнил это даже с некоторым достоинством.
Сыграв несколько
королей и сказав: «Нет, братец, вас никогда не обыграешь», — Петр Иваныч встал, принес из кабинета несколько медных
денег и отдал Ивану Борисычу.
Налоги на содержание
короля возросли, Наталья
денег не давала, и Милан стал ее врагом. В королевстве образовались две партии — Милана и Натальи. Милан окончательно запутался в долгах и ухитрился заложить почти все свое королевство в австрийских банках.
— Большой интерес тебе выходит через дальнюю дорогу, — начала она привычной скороговоркой. — Встреча с бубновой дамой и какой-то приятный разговор в важном доме. Вскорости получишь неожиданное известие от трефового
короля. Падают тебе какие-то хлопоты, а потом опять падают какие-то небольшие
деньги. Будешь в большой компании, пьян будешь… Не так чтобы очень сильно, а все-таки выходит тебе выпивка. Жизнь твоя будет долгая. Если в шестьдесят семь лет не умрешь, то…
Она тоже имела несколько десятков тысяч десятин, много овец, конский завод и много
денег, но не «кружилась», а жила у себя в богатой усадьбе, про которую знакомые и Иван Иваныч, не раз бывавший у графини по делам, рассказывали много чудесного; так, говорили, что в графининой гостиной, где висят портреты всех польских
королей, находились большие столовые часы, имевшие форму утеса, на утесе стоял дыбом золотой конь с брильянтовыми глазами, а на коне сидел золотой всадник, который всякий раз, когда часы били, взмахивал шашкой направо и налево.
Польский посланник Нефимонов, бывший там при избрании
короля в 1696 году, доносил Петру, что нужно послать в Польшу, по примеру цесаря, «полномочного посла с довольным количеством
денег на презенты; поляки же пуще
денег любят московские соболи» (Устрялов, том III, стр. 17).
Людовик. Объявляю вам благоприятное известие. Донос ваш подтвержден следствием. Какое вознаграждение хотите получить от
короля?
Денег хотите?
Не в первый раз султану
Австрийским мы обязаны посольством.
При Федоре, покойном государе,
Мы учинили с вами договор:
От турок вам помочь казною нашей,
С тем чтобы вы взвели Максимильяна,
Рудольфа брата, на литовский трон.
Вы приняли исправно наши
деньги,
Но, под рукой, с Литвою сговорились —
И Жигимонта свейского признали,
Врага Руси, литовским
королем!
Он попробовал раз подумать о том, что ему теперь делать, как выехать без копейки
денег, как заплатить пятнадцать тысяч проигранных казенных
денег, что скажет полковой командир, что скажет его мать, что скажут товарищи, — и на него нашел такой страх и такое отвращение к самому себе, что он, желая забыться чем-нибудь, встал, стал ходить по комнате, стараясь ступать только наищели половиц, и снова начал припоминать себе все мельчайшие обстоятельства происходившей игры; он живо воображал, что уже отыгрывается и снимает девятку, кладет
короля пик на две тысячи рублей, направо ложится дама, налево туз, направо
король бубен, — и всё пропало; а ежели бы направо шестерка, а налево
король бубен, тогда совсем бы отыгрался, поставил бы еще всё на пе и выиграл бы тысяч пятнадцать чистых, купил бы себе тогда иноходца у полкового командира, еще пару лошадей, фаэтон купил бы.
Деревья также показались Алеше отменно красивыми, хотя притом очень странными. Они были разного цвета: красные, зеленые, коричневые, белые, голубые и лиловые. Когда посмотрел он на них со вниманием, то увидел, что это не что иное, как разного рода мох, только выше и толще обыкновенного. Министр рассказал ему, что мох этот выписан
королем за большие
деньги из дальних стран и из самой глубины земного шара.
— Были только у
короля да у богатых европейцев, а для публики ничего не было, кроме безобразных канацких экипажей, в которых все ваши внутренности выворотит. Спасибо товарищам-китобоям: дали
денег в долг для начала, и я выписал из Фриско первую коляску. Теперь у меня четыре! — не без горделивого чувства прибавил предприимчивый янки.
— Мне говорил кардинал. Это очень похвально, м-р Вандергуд. Но если вы любите людей, то непременно дадите мне
денег, я не сомневаюсь. Им необходим
король, газеты говорят глупости. Почему в Германии
король, в Англии
король, в Италии
король и еще сто
королей, а у нас не нужен
король?
Король, все не узнавая Кента, дает ему за это
деньги и оставляет его в своем услужении.
Его польско-саксонское величество имело крепко на сердце, что посланник при дворе его потребовал от него некогда отчета в субсидных
деньгах, присланных верным союзником и употребленных
королем на подарки разным женщинам; он знал также, что Паткуль следил все намерения его сблизиться с Карлом и своею политикою мешал этому сближению.
— Вот это одеяло мы и возьмем, — сказали они в один голос. — Возьмем да продадим, а вырученные
деньги отошлем
королю.
Николай Герасимович, бывший свидетелем такой серенады перед дворцом, думал, что
король бросит
денег — но нет.
Французский двор колебался вступить на тот путь, который указывал ему решительный и предприимчивый де ла Шетарди. Вмешаться тайным образом в домашние распри посторонней державы, дать
деньги для составления заговора против существующего правительства и сделать французского
короля сообщником этого заговора — казалось делом очень рискованным. Получив первое предложение своего посланника, версальский кабинет попросил время на размышление.
— Мы — королевские слуги. Мы пришли за
деньгами, которые каждый житель, согласно желанию
короля, обязан внести, так как
король хочет раздать щедрую милостыню беднякам своей столицы.
— Что же ты? Согласишься ли, наконец, исполнить наше требование? Завтра же бросим тебя в тюрьму, если ты не соберешь все
деньги, какие только есть у вас в деревне, чтобы на них купить золотое блюдо и хлеб-соль
королю. Он скоро снова пустится в путь осматривать свое королевство, и необходимо, чтобы его встретили с подобающей честью в вашей деревне.
Не медля ни одной минуты,
король разослал послов по всему городу разыскивать несчастных, голодных, нуждающихся и угнетенных и приказал раздавать им
деньги, новые платья и все необходимое.
Призадумались
короли, однако по ночам не спят, ворочаются, — война больших
денег стоит. А у них только на мирный обиход в обрез казны хватало. Да и время весеннее, боронить-сеять надо, а тут лошадей всех в кавалерию-артиллерию согнали, вдоль границы укрепления строят, ниток одних на амуницию катушек с сот пять потребовалось. А отступиться никак невозможно: амбицию свою поддержать кажному хочется.