Неточные совпадения
Случай с лоцманом и машинистом направил внимание мальчика на
окружающее; глаза Фомы стали зорче: в них явилась сознательная пытливость, и в его вопросах отцу зазвучало стремление понять, — какие нити и пружины управляют
действиями людей?
«Человек во всех своих
действиях зависит от
окружающих его обстоятельств.
Я не знаю, понимает ли Прокоп, какое
действие производят плечи его жены на
окружающих, но думаю, что он, делая вид, что не понимает, все-таки пользуется этим
действием, как одним из средств внутренней залупской политики.
Люди окружены целой атмосферой, призрачной и одуряющей, всякий человек более или менее, как Матренина дочь (зри выше), с малых лет, при содействии родителей и семьи, приобщается мало-помалу к эпидемическому сумасшествию
окружающей среды (немецкие врачи называют эту болезнь der historische Standpunkt [исторической точкой зрения (нем.).]); вся жизнь наша, все
действия так и рассчитаны по этой атмосфере в том роде, как нелепые формы ихтиосауров, мастодонтов были рассчитаны и сообразны первобытной атмосфере земного шара.
Нервы, что ли, у меня так устроены, только военные телеграммы с обозначением числа убитых и раненых производят на меня
действие гораздо более сильное, чем на
окружающих.
В том бесконечно сложном и непонятном процессе, который представляет собою жизнь больного организма, переплетаются тысячи влияний, — бесчисленные способы вредоносного
действия данной болезни и
окружающей среды, бесчисленные способы целебного противодействия сил организма и той же
окружающей среды, — и вот тысяча первым влиянием является наше средство.
Это «усредненное», «выравненное» бытие, где человек обезличивается, теряет свою подлинность и ориентируется в своих
действиях лишь на
окружающих («поступает, как все»).] социальной обыденности, тирания средне-общего над лично-индивидуальным.
Но дисгармонические с
окружающим миром бывают часто неспособными к активности, к
действию, к реализации, антисоциальными.
Человек, положивши свою жизнь в подчинение закону разума и в проявление любви, видит уж в этой жизни, с одной стороны лучи света того нового центра жизни, к которому он идет, с другой то
действие, которое свет этот, проходящий через него, производит на
окружающих.
Сквозь мрачное настроение опального боярина князя Василия, в тяжелом, гнетущем, видимо, его душу молчании, в этом кажущемся отсутствии ропота на поступок с ним «грозного царя», в угнетенном состоянии
окружающих слуг до последнего холопа, сильно скорбевших о наступивших черных днях для их «князя-милостивца» и «княжны-касаточки», — красноречиво проглядывало молчаливое недовольство
действиями «слободского тирана», как втихомолку называли Иоанна,
действиями, неоправдываемыми, казалось, никакими обстоятельствами, а между тем Яков Потапович, заступившийся в разговоре с князем Василием за царя еще в вотчине при задуманном князем челобитье за Воротынского и при высказанном князем сомнении за исход этого челобитья, даже теперь, когда эти сомнения так ужасно оправдались, не находил поводов к обвинению царя в случившемся.
Если мы рассматриваем человека одного, без отношения его ко всему
окружающему, то каждое
действие его представляется нам свободным.
Действие мое кажется мне свободным; но спрашивая себя: могли я по всем направлениям поднять руку, я вижу, что я поднял руку по тому направлению, по которому для этого
действия было менее препятствий, находящихся как в телах, меня
окружающих, так и в устройстве моего тела.