Неточные совпадения
— Во сне сколько ни ешь — сыт не будешь, а ты — во сне онучи жуешь. Какие мы хозяева на земле? Мой сын, студент второго курса, в хозяйстве
понимает больше нас. Теперь, брат, живут по жидовской науке политической экономии, ее даже
девчонки учат. Продавай все и — едем! Там деньги сделать можно, а здесь — жиды, Варавки, черт знает что… Продавай…
— Мудрено что-то, — вздыхала Марья Степановна. — Не
пойму я этого Сережу… Нету в нем чего-то, характеру недостает: собирается-собирается куда-нибудь, а глядишь — попал в другое место. Теперь вот тоже относительно Нади: как будто она ему нравится и как будто он ее даже боится… Легкое ли место — такому мужчине какой-нибудь
девчонки бояться! И она тоже мудрит над ним… Я уж вижу ее насквозь: вся в родимого батюшку пошла, слова спросту не молвит.
— А вы забыли, как я на вашей свадьбе была? Как же, мы тогда еще с Харитиной русскую отплясывали. Какие мы тогда глупые были: ничего-то, ничего не
понимали. Совсем
девчонки.
Я-то тогда
девчонка была, ничего этого не
понимала.
— А я знаю! — кричала она в озлоблении. — Я знаю, что и вы такие же, как и я! Но у вас папа, мама, вы обеспечены, а если вам нужно, так вы и ребенка вытравите,многие так делают. А будь вы на моем месте, — когда жрать нечего, и
девчонка еще ничего не
понимает, потому что неграмотная, а кругом мужчины лезут, как кобели, — то и вы бы были в публичном доме! Стыдно так над бедной девушкой изголяться, — вот что!
— Хорошо, — отвечал односложно Калинович, думая про себя: «Эта несносная
девчонка употребляет, кажется, все средства, чтоб сделать мой отъезд в Петербург как можно труднее, и неужели она не
понимает, что мне нельзя на ней жениться? А если
понимает и хочет взять это силой, так неужели не знает, что это совершенно невозможно при моем характере?»
— Нет, ты
понимаешь, только в тебе это твоя гордость говорит! — вскрикнул он, стукнув по столу. — По-твоему, от всех людей надобно отворачиваться, кто нас приветствует; только вот мы хороши! Не слушайте ее, Яков Васильич!.. Пустая
девчонка!.. — обратился он к Калиновичу.
— А тебе — двадцать три: ну, брат, она в двадцать три раза умнее тебя. Она, как я вижу,
понимает дело: с тобою она пошалит, пококетничает, время проведет весело, а там… есть между этими
девчонками преумные! Ну, так ты не женишься. Я думал, ты хочешь это как-нибудь поскорее повернуть, да тайком. В твои лета эти глупости так проворно делаются, что не успеешь и помешать; а то через год! до тех пор она еще надует тебя…
Александров справедлив. Он сам
понимает. Какая редкая радость и какая гордость для
девчонок танцевать с настоящим взрослым кавалером, да притом еще с юнкером Александровского училища, самого блестящего и любимого в Москве. Он ни одну не оставит без тура польки.
— И всё это от матерей, от баб. Мало они детям внимания уделяют, растят их не из любви, а чтоб скорей свой сок из них выжать, да с избытком! Учить бы надо ребят-то, ласковые бы эдакие училища завести, и
девчонкам тоже. Миру надобны умные матери — пора это
понять! Вот бы тебе над чем подумать, Матвей Савельев, право! Деньги у тебя есть, а куда тебе их?
— Только они меня-то, к сожалению, не знают… — продолжала между тем та, все более и более приходя в озлобленное состояние. — Я бегать да подсматривать за ними не стану, а прямо дело заведу: я мать, и мне никто не запретит говорить за дочь мою. Господин князь должен был
понимать, что он — человек женатый, и что она — не уличная какая-нибудь
девчонка, которую взял, поиграл да и бросил.
— Именно вытурят из Москвы!.. — согласилась с удовольствием княгиня. — И потом объясните вы этой
девчонке, — продолжала она, — что это верх наглости с ее стороны — посещать мой дом; пусть бы она видалась с князем, где ей угодно, но не при моих, по крайней мере, глазах!.. Она должна же хоть сколько-нибудь
понять, что приятно ли и легко ли это мне, и, наконец, я не ручаюсь за себя: я, может быть, скажу ей когда-нибудь такую дерзость, после которой ей совестно будет на свет божий смотреть.
— Как что?.. Орелка-то видел? Ну, и не ладно выходит. Теперь Заяц в балагане лежит, а Естя будет работать. Так? А Лукерья, выходит, мне дочь… да и Паранька-то
девчонка молодая. Чужой человек в дому хуже хвори… Теперь
понял? Где углядишь за ними… Нет, Матвеевна, не ладно! Глаз у этого у Ести круглый, как у уросливой лошади.
Генерал. А теперь я скажу. Ты обращаешься со мной черт знает как,
девчонка! Напоминаю тебе, что ты моей ровесницей будешь лет через сорок… тогда я, может быть, позволю тебе говорить со мной, как с равным.
Поняла? Конь!
Нет, что-то я не в духе!
Кто бы поверил, что в мои лета
Хорошенькой
девчонки ожиданье
Могло смущать, тревожить, беспокоить?
Я все не
понимаю, для чего
Мне не годится женщину любить;
Как будто бы монах не человек?
Иван. Надя, пойди поговори с нею о Ковалёве!
Девчонка не
понимает смысла дела…
Когда большие девушки пошли обедать, резвая
девчонка Роська, остававшаяся дежурной по девичьей комнате, наложила Васёнкин саван на себя и стала перед отворенными дверями в нашу детскую, так что мы ее увидали, и сначала мне показалось, будто я вижу «козу», которая ходит плясать с медведями, но потом я
понял, что это и есть саван…
— Глупая
девчонка! — сердито отозвалась княгиня, — ты не
понимаешь, что молоденькой барышне неприлично жить в квартире чужого холостого офицера.
И этому"лодырю", — она так уже про себя называла его, — хотелось ей показать, что он такой же пошляк и плут, как и все вообще мужчины. Но он сейчас
понял и не хвастал.
Девчонка амурилась с ним перед самым приездом Теркина в Заводное. Чего бы лучше преподнести Василию Ивановичу сюрпризец в виде письма и прописать в нем, какое сокровище он обрел, с лодырем землемеришкой? Точно горничная в саду амурилась, — так, здорово живешь! Вот так идеал! Вот так желанная пристань, куда он причалил!
«Только напрасно его светлость с ним церемонится… И так пикнуть бы не смел у меня… За счастье должен почесть, холоп! Тогда я кондитерскую продам, ну ее… Одно беспокойство… На серебре да на золоте буду есть… И красавец он писаный… Тогда, как я близко поглядела на него, у меня все поджилки затрепетали… Не молода я… Ну да что же, умный мужчина завсегда
понимает, что женщина в летах не в пример лучше зеленой
девчонки…» — продолжала мечтать она.
— Остается только пожалеть, что не
понимаешь. Всякая любовь должна соединяться с уважением. Ревность же к первой, встретившейся на пути любимого человека смазливой
девчонки доказывает неуважение к нему. Как же ты решаешься посылать за мною Стешу? Почему не ревновать и к ней?
— Мне что! — все слезливее и покорнее говорила Анна Каранатовна. — Я вам не жена, я и в душеньках ваших никогда не бывала. Вы… нешто меня любили когда?.. Жалость ко мне имели, да и не ко мне, а к
девчонке моей, вот к кому… Ну, и стали со мной жить… больше из-за нее, я так
понимаю… А теперь вон у вас есть барыня… лошадей своих имеет… К чему же мне срам принимать? зачем я вам? Обуза одна, квартиру надо хозяйскую, расходы, а вы перебиваетесь… и самому-то легко ли прокормиться…