Неточные совпадения
Чем долее Левин косил, тем чаще и чаще он чувствовал минуты забытья, при котором уже не руки махали косой, а сама коса
двигала за собой всё сознающее себя, полное
жизни тело, и, как бы по волшебству, без мысли о ней, работа правильная и отчетливая делалась сама собой. Это были самые блаженные минуты.
Нет, не они
двигали им: ему мерещилась впереди
жизнь во всех довольствах, со всякими достатками; экипажи, дом, отлично устроенный, вкусные обеды — вот что беспрерывно носилось в голове его.
На кухне Грэй немного робел: ему казалось, что здесь всем
двигают темные силы, власть которых есть главная пружина
жизни замка; окрики звучали как команда и заклинание; движения работающих, благодаря долгому навыку, приобрели ту отчетливую, скупую точность, какая кажется вдохновением.
Хитрят и пробавляются хитростью только более или менее ограниченные женщины. Они за недостатком прямого ума
двигают пружинами ежедневной мелкой
жизни посредством хитрости, плетут, как кружево, свою домашнюю политику, не замечая, как вокруг их располагаются главные линии
жизни, куда они направятся и где сойдутся.
Много мыслительной заботы посвятил он и сердцу и его мудреным законам. Наблюдая сознательно и бессознательно отражение красоты на воображение, потом переход впечатления в чувство, его симптомы, игру, исход и глядя вокруг себя, подвигаясь в
жизнь, он выработал себе убеждение, что любовь, с силою Архимедова рычага,
движет миром; что в ней лежит столько всеобщей, неопровержимой истины и блага, сколько лжи и безобразия в ее непонимании и злоупотреблении. Где же благо? Где зло? Где граница между ними?
— Можно удержаться от бешенства, — оправдывал он себя, — но от апатии не удержишься, скуку не утаишь, хоть
подвинь всю свою волю на это! А это убило бы ее: с летами она догадалась бы… Да, с летами, а потом примирилась бы, привыкла, утешилась — и жила! А теперь умирает, и в
жизни его вдруг ложится неожиданная и быстрая драма, целая трагедия, глубокий, психологический роман.
Они посредством его, как другие посредством военных или административных мер, достигли чего хотели, то есть заняли земли, взяли в невольничество, сколько им нужно было, черных, привили земледелие, добились умеренного сбыта продуктов и зажили, как живут в Голландии, тою
жизнью, которою жили столетия тому назад, не задерживая и не
подвигая успеха вперед.
Для выражения своей духовной
жизни человек должен
двигать руками, ногами, языком, т. е. прибегать к материальным знакам, без которых нельзя выразить любви или ненависти, нельзя осуществить волевых стремлений.
Думая о себе, я прихожу к тому заключению, что мной
движет восстание против объективации, объективации смысла, объективации
жизни и смерти, объективации религий и ценностей.
На песке, около самой воды, лежали оба лося и в предсмертных судорогах
двигали еще ногами. Один из них подымал голову. Крылов выстрелил в него и тем положил конец его мучениям. Когда я подошел к животным,
жизнь оставила их. Это были две самки; одна постарше, другая — молодая. Удачная охота на лосей принудила нас остановиться на бивак раньше времени.
«До чего ты,
жизнь моя, довела меня, домыкала!» — подумал он и,
задвинув столовые ящики, лег уснуть до утра.
Мне казалось, что бедная брошенная сиротка, у которой мать была тоже проклята своим отцом, могла бы грустным, трагическим рассказом о прежней своей
жизни и о смерти своей матери тронуть старика и
подвигнуть его на великодушные чувства.
И медленно, с усилием
двигая губами, Егор стал рассказывать историю
жизни своей соседки. Глаза его улыбались, мать видела, что он нарочно поддразнивает ее и, глядя на его лицо, подернутое влажной синевой, тревожно думала...
И вот, так же как это было утром, на эллинге, я опять увидел, будто только вот сейчас первый раз в
жизни, увидел все: непреложные прямые улицы, брызжущее лучами стекло мостовых, божественные параллелепипеды прозрачных жилищ, квадратную гармонию серо-голубых шеренг. И так: будто не целые поколения, а я — именно я — победил старого Бога и старую
жизнь, именно я создал все это, и я как башня, я боюсь
двинуть локтем, чтобы не посыпались осколки стен, куполов, машин…
— При наличии характера, — школа хорошо воспитывает.
Жизнь могут
двигать только очень грамотные люди…
— Правду тебе сказать, — хоть оно
двинуть человека в ухо и недолго, а только не видал я в своей
жизни, чтобы от этого выходило что-нибудь хорошее. Что-нибудь и мы тут не так сделали, верь моему слову. Твое было дело — догадаться, потому что ты считаешься умным человеком.
Ничего не понимая, я между тем сообразил, что, судя по голосу, это не могла быть кто-нибудь из компании Геза. Я не колебался, так как предпочесть шлюпку безопасному кораблю возможно лишь в невыносимых, может быть, угрожающих для
жизни условиях. Трап стукнул: отвалясь и наискось упав вниз, он коснулся воды. Я
подвинул шлюпку и ухватился за трап, всматриваясь наверх до боли в глазах, но не различая фигур.
От природы вы человек ленивый, рыхлый и потому старались складывать свою
жизнь так, чтобы вас ничто не беспокоило и не
двигало с места.
У всякого в
жизни много своих дел, и редко кто служит, как в наших драмах, машиною, которою
двигает автор, как ему удобнее для действия его пьесы.
Двигать толпою зрителей, овладеть их чувствами и заставить их слиться в одно чувство с выражаемым тобою, жить в это время одной
жизнью с тобою — такое духовное наслаждение, которым долго остается полна душа, которое никогда не забывается!
Безобразный нищий всё еще стоял в дверях, сложа руки, нем и недвижим — на его ресницах блеснула слеза: может быть первая слеза — и слеза отчаяния!.. Такие слезы истощают душу, отнимают несколько лет
жизни, могут потопить в одну минуту миллион сладких надежд! они для одного человека — что был Наполеон для вселенной: в десять лет он
подвинул нас целым веком вперед.
Я был как в горячке и
двинул всю эту кучу денег на красную — и вдруг опомнился! И только раз во весь этот вечер, во всю игру, страх прошел по мне холодом и отозвался дрожью в руках и ногах. Я с ужасом ощутил и мгновенно сознал, что для меня теперь значит проиграть! Стояла на ставке вся моя
жизнь!
Никите Плодомасову было суждено быть свидетелем начала забастовки этих боярских самовольств и самому подпасть под одно из колес, на которых царь
двигал в новую
жизнь нерушимую збстарь России.
Говорят —
жизнь быстро двигается вперед… а вот шкафа этого она никуда не
подвинула ни на вершок…
Он благословил меня и обнял. Никогда в
жизни не был я так возвышенно
подвигнут. Благоговейно, более нежели с чувством сына, прильнул я к груди его и поцеловал в рассыпавшиеся его серебряные волосы. Слеза блеснула в его глазах.
Яков (тяжело
двигая ногами). Что делать! Без взяток не работает машина нашей
жизни…
«Слушай же, — говорит мне, — красная девица, — а у самого чудно очи горят, — не праздное слово скажу, а дам тебе великое слово: на сколько счастья мне подаришь, на столько буду и я тебе господин, а невзлюбишь когда — и не говори, слов не роняй, не трудись, а
двинь только бровью своей соболиною, поведи черным глазом, мизинцем одним шевельни, и отдам тебе назад любовь твою с золотою волюшкой; только будет тут, краса моя гордая, несносимая, и моей
жизни конец!» И тут вся плоть моя на его слова усмехнулася…
С улицы проникал слабый свет фонаря. Экипажи еще стояли, и сонные кучера с презрением смотрели с высоты своих козел на низкие покосившиеся домишки и лениво зевали,
двигая бородами. Непривязанная ставня продолжала хлопать, и в минуты, когда переставало скрипеть дерево, неслись жалобные звуки и роптали, и плакали, и молили о
жизни.
Уже не руки махали косой, а сама коса
двигала за собой все сознающее себя, полное
жизни тело, и, как бы по волшебству, без мысли о ней, работа правильная и отчетливая делалась сама собою.
Грохольский, розовый, возбужденный,
двигая всеми членами, выложил пред Бугровым кучу пачек, бумаг, пакетов. Куча была большая, разноцветная, пестрая. В
жизнь свою никогда не видал Бугров такой кучи! Он растопырил свои жирные пальцы и, не глядя на Грохольского, принялся перебирать пачки кредиток и бланки…
И если я наполнил
жизнь борьбою
За идеал добра и красоты,
О, мой отец,
подвигнут я тобою,
Во мае возжег живую душу ты.
Существует материя и ее энергия. Энергия
движет, движение механическое переходит в молекулярное, молекулярное выражается теплом, электричеством, нервной, мозговой деятельностью. И все без исключения явления
жизни объясняются отношениями энергий. Всё так красиво, просто, ясно и, главное, удобно. Так что, если нет всего того, чего нам так хочется и что так упрощает всю нашу
жизнь, то всё это надо как-нибудь выдумать.
Действие этого примера одно дает толчок, пример, — доказательство возможности христианской, т. е. разумной и счастливой
жизни при всех возможных условиях, — это одно
двигает людей».
По запущенному саду ходит, еле
двигая ногами, дряхлый жеребец. Вокруг глаз большие седые круги, как будто очки. На ночь его часто оставляют в саду. Он неподвижно стоит, широко расставив ноги, с бессильно-отвисшей губой. И в лунные ночи кажется, — вот призрак умирающей здесь
жизни.
А заставляет вас действовать одно, и вечно будет
двигать сильнее всех других двигателей
жизни: потребность поэзии, которую не сознаете, но чувствуете и век будете чувствовать, пока в вас останется что-нибудь человеческое.
— И куда этот старик
движет столетние ноги свои! — говорил, указывая на него один из сидевших воевод. — Если и мыши нападут на него, то прежде огложут его, как кусок сыра, чем он поворотит руку свою для защиты. Уж он и так скоро кончит расчет с
жизнью. Один удар рассыплет его в песчинки, а он все лезет вперед, как за жалованьем.
— И куда этот старик
движет столетние ноги свои! — говорил, указывая на него, один из сидевших воевод. — Если и мыши нападут на него, то прежде огложат его, как кусок сыру, чем он поворотит руку свою для защиты. Уж он и так скоро кончит расчеты с
жизнью. Один удар рассыплет его в песчинки, а он все лезет вперед, как за жалованьем.
Очнулся черт. Щека горит, смола в печенке клокочет…
Двинул в сердцах отставного солдата, что под руку подвернулся, вдоль спины, так что с той поры на карачках солдат до конца
жизни и ходил.
Подставив ухо, он бережно ловил каждое слово попа и задолго начинал
двигать колючим подбородком; и уходила куда-то одинокая и грязная старость, и уходила вся неудачная, тоскливая
жизнь, — а то, что являлось на смену, было необычно и радостно до слез.