Неточные совпадения
Как бы то ни было, но Беневоленский настолько огорчился отказом, что удалился в дом купчихи Распоповой (которую уважал за искусство печь пироги с начинкой) и, чтобы
дать исход пожиравшей его жажде умственной деятельности, с упоением предался сочинению проповедей. Целый
месяц во всех городских церквах читали попы эти мастерские проповеди, и целый
месяц вздыхали глуповцы, слушая их, — так чувствительно они были написаны! Сам градоначальник учил попов, как произносить их.
Петру, платившему ростовщику десять процентов в
месяц, нужно было
дать взаймы, чтобы выкупить его; но нельзя было спустить и отсрочить оброк мужикам-неплателыцикам.
Но, пробыв два
месяца один в деревне, он убедился, что это не было одно из тех влюблений, которые он испытывал в первой молодости; что чувство это не
давало ему минуты покоя; что он не мог жить, не решив вопроса: будет или не будет она его женой; и что его отчаяние происходило только от его воображения, что он не имеет никаких доказательств в том, что ему будет отказано.
Однако, странное дело, несмотря на то, что она так готовилась не подчиниться взгляду отца, не
дать ему доступа в свою святыню, она почувствовала, что тот божественный образ госпожи Шталь, который она
месяц целый носила в душе, безвозвратно исчез, как фигура, составившаяся из брошенного платья, исчезает, когда поймёшь, как лежит это платье.
Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся дорога невесть куда в пропадающую
даль, и что-то страшное заключено в сем быстром мельканье, где не успевает означиться пропадающий предмет, — только небо над головою, да легкие тучи, да продирающийся
месяц одни кажутся недвижны.
— Хорошо! — сказал он. —
Даю тридцать тысяч. Вот две тысячи задатку
дам вам теперь, восемь тысяч через неделю, а остальные двадцать тысяч через
месяц.
Лекарства ли или своя железная сила взяла верх, только он через полтора
месяца стал на ноги; раны зажили, и только одни сабельные рубцы
давали знать, как глубоко когда-то был ранен старый козак.
Дает вчетверо меньше, чем стоит вещь, а процентов по пяти и даже по семи берет в
месяц и т. д.
— Что это, братец, через две недели, помилуй, вдруг так!.. — говорил Обломов. —
Дай хорошенько обдумать и приготовиться… Тарантас надо какой-нибудь… разве
месяца через три.
— Они говорят: вы уж с
месяц, говорят, обещали, а все не съезжаете, мы, говорят, полиции
дадим знать.
— Не
дам! — холодно отвечал Захар. — Пусть прежде они принесут назад жилет да нашу рубашку: пятый
месяц гостит там. Взяли вот этак же на именины, да и поминай как звали; жилет-то бархатный, а рубашка тонкая, голландская: двадцать пять рублев стоит. Не
дам фрака!
Он стал
давать по пятидесяти рублей в
месяц еще, предположив взыскать эти деньги из доходов Обломова третьего года, но при этом растолковал и даже побожился сестре, что больше ни гроша не положит, и рассчитал, какой стол должны они держать, как уменьшить издержки, даже назначил, какие блюда когда готовить, высчитал, сколько она может получить за цыплят, за капусту, и решил, что со всем этим можно жить припеваючи.
Даже когда являлся у Ирины, Матрены или другой дворовой девки непривилегированный ребенок, она выслушает донесение об этом молча, с видом оскорбленного достоинства; потом велит Василисе
дать чего там нужно, с презрением глядя в сторону, и только скажет: «Чтоб я ее не видала, негодяйку!» Матрена и Ирина, оправившись, с
месяц прятались от барыни, а потом опять ничего, а ребенок отправлялся «на село».
— Пять тысяч рублей ассигнациями мой дед заплатил в приданое моей родительнице. Это хранилось до сих пор в моей вотчине, в спальне покойницы. Я в прошедшем
месяце под секретом велел доставить сюда; на руках несли полтораста верст; шесть человек попеременно, чтоб не разбилось. Я только новую кисею велел сделать, а кружева — тоже старинные: изволите видеть — пожелтели. Это очень ценится
дамами, тогда как… — добавил он с усмешкой, — в наших глазах не имеет никакой цены.
Я ему уже два
месяца не
даю согласия, но сегодня я сказала ему: да, выйду за тебя.
Казна не только
дает им средства на первое обзаведение лошадей, рогатого скота, но и поддерживает их постоянно, отпуская по два пуда в
месяц хлеба на мужчину и по пуду на женщин и детей.
По приходе в Англию забылись и страшные, и опасные минуты, головная и зубная боли прошли, благодаря неожиданно хорошей для тамошнего климата погоде, и мы, прожив там два
месяца, пустились далее. Я забыл и думать о своем намерении воротиться, хотя адмирал, узнав о моей болезни, соглашался было отпустить меня. Вперед, дальше манило новое. Там, в заманчивой
дали, было тепло и ревматизмы неведомы.
«Вот какое различие бывает во взглядах на один и тот же предмет!» — подумал я в ту минуту, а через
месяц, когда, во время починки фрегата в Портсмуте, сдавали порох на сбережение в английское адмиралтейство, ужасно роптал, что огня не
дают и что покурить нельзя.
Тогда не нужно было денег, и можно было не взять и третьей части того, что
давала мать, можно было отказаться от имения отца и отдать его крестьянам, — теперь же недоставало тех 1500 рублей в
месяц, которые
давала мать, и с ней бывали уже неприятные разговоры из-за денег.
— А ты лесу
дай, — сзади вступился маленький, невзрачный мужичок. — Я хотел летось загородить, так ты меня на три
месяца затурил вшей кормить в зàмок. Вот и загородил.
Но когда опрос перешел к защитнику, тот, почти и не пробуя опровергать показание, вдруг завел речь о том, что ямщик Тимофей и другой мужик Аким подняли в Мокром, в этот первый кутеж, еще за
месяц до ареста, сто рублей в сенях на полу, оброненные Митей в хмельном виде, и представили их Трифону Борисовичу, а тот
дал им за это по рублю.
Я
дала ему эти три тысячи под условием, чтоб он отослал их, если хочет, в течение
месяца.
Еще в первый
месяц брака стала его смущать беспрерывная мысль: «Вот жена любит меня, ну что, если б она узнала?» Когда стала беременна первым ребенком и поведала ему это, он вдруг смутился: «
Даю жизнь, а сам отнял жизнь».
— Да, но не у отца, не у отца, не беспокойтесь, не у отца украл, а у ней.
Дайте рассказать и не перебивайте. Это ведь тяжело. Видите:
месяц назад призывает меня Катерина Ивановна Верховцева, бывшая невеста моя… Знаете вы ее?
А то, в бытность мою в Москве, затеял садку такую, какой на Руси не бывало: всех как есть охотников со всего царства к себе в гости пригласил и день назначил, и три
месяца сроку
дал.
— Эва! глянь-ка! над озером-то… аль чапля стоит? неужели она и ночью рыбу ловит? Эх-ма! сук это — не чапля. Вот маху-то
дал! а все
месяц обманывает.
Так неужели же из — за вздора, из — за того, что Кирсанову придется потосковать
месяц, много два, неужели из — за этого вздора
давать женщине расстраивать нервы, рисковать серьезною болезнию от сиденья по ночам у кровати больного?
Рахель нашла, что за все, кроме хорошей шубы, которую она не советует продавать, потому что через три
месяца все равно же понадобилось бы делать новую, — Вера Павловна согласилась, — так за все остальное можно
дать 450 р., действительно, больше нельзя было и по внутреннему убеждению Мерцаловой; таким образом, часам к 10 торговая операция была кончена...
Вот, через
месяц, случилось мне быть в тех местах:
дай, думаю, зайду к этому деревянному, потешусь над ним.
У нас все в голове времена вечеров барона Гольбаха и первого представления «Фигаро», когда вся аристократия Парижа стояла дни целые, делая хвост, и модные
дамы без обеда ели сухие бриошки, чтоб добиться места и увидать революционную пьесу, которую через
месяц будут
давать в Версале (граф Прованский, то есть будущий Людовик XVIII, в роли Фигаро, Мария-Антуанетта — в роли Сусанны!).
Вообще поляков, сосланных на житье, не теснят, но материальное положение ужасно для тех, которые не имеют состояния. Правительство
дает неимущим по 15 рублей ассигнациями в
месяц; из этих денег следует платить за квартиру, одеваться, есть и отапливаться. В довольно больших городах, в Казани, Тобольске, можно было что-нибудь выработать уроками, концертами, играя на балах, рисуя портреты, заводя танцклассы. В Перми и Вятке не было и этих средств, И несмотря на то, у русских они не просили ничего.
Месяца через три отец мой узнает, что ломка камня производится в огромном размере, что озимые поля крестьян завалены мрамором; он протестует, его не слушают. Начинается упорный процесс. Сначала хотели все свалить на Витберга, но, по несчастию, оказалось, что он не
давал никакого приказа и что все это было сделано комиссией во время его отсутствия.
Юсупов рассудил дело вмиг, отчасти по-барски и отчасти по-татарски. Он позвал секретаря и велел ему написать отпуск на три года. Секретарь помялся, помялся и доложил со страхом пополам, что отпуск более нежели на четыре
месяца нельзя
давать без высочайшего разрешения.
— Да я, видите, — отвечал Гибин, — этим делом не занимаюсь и в припент денег не
даю, а так как наслышан от Матвея Савельевича, что вам нужны деньги на
месяц, на другой, а мы вами оченно довольны, а деньги, слава богу, свободные есть, — я и принес.
— Какое веселье! Живу — и будет с меня. Давеча молотил, теперь — отдыхаю. Ашать (по-башкирски: «есть») вот мало
дают — это скверно. Ну, да теперь зима, а у нас в Башкирии в это время все голодают. Зимой хлеб с мякиной башкир ест, да так отощает, что страсть! А наступит весна, ожеребятся кобылы, начнет башкир кумыс пить — в
месяц его так разнесет, и не узнаешь!
Существует опасение, что школьные учителя, если их когда-нибудь назначат на Сахалин и
дадут им обычные 20–25 р. в
месяц, непременно уйдут в надзиратели.
Давали мне за это каждый по пайку хлеба в
месяц.
Нет, мои голубушки, я вам
даю сроку на
месяц или на два, но не более.
В эти два
месяца он успел надуматься и решиться и
дал себе слово во что бы то ни стало сократить как-нибудь своего родителя, хоть на время, и стушевать его, если возможно, даже из Петербурга, согласна или не согласна будет на то мать.
Лиза утешала ее, отирала ее слезы, сама плакала, но осталась непреклонной. С отчаянья Марфа Тимофеевна попыталась пустить в ход угрозу: все сказать матери… но и это не помогло. Только вследствие усиленных просьб старушки Лиза согласилась отложить исполнение своего намерения на полгода; зато Марфа Тимофеевна должна была
дать ей слово, что сама поможет ей и выхлопочет согласие Марьи Дмитриевны, если через шесть
месяцев она не изменит своего решения.
Старуха сдалась, потому что на Фотьянке деньги стоили дорого. Ястребов действительно
дал пятнадцать рублей в
месяц да еще сказал, что будет жить только наездом. Приехал Ястребов на тройке в своем тарантасе и произвел на всю Фотьянку большое впечатление, точно этим приездом открывалась в истории кондового варнацкого гнезда новая эра. Держал себя Ястребов настоящим барином и сыпал деньгами направо и налево.
Так открыл торговлю солдат, выезжая по воскресеньям с своим зеленым сундуком. А потом он сколотил из досок балаган и разложил товар по прилавку. Дальше явилась лавчонка вроде хлевушка. Торговля шла у солдата хорошо, потому что он стал
давать поденщицам в долг под двухнедельную выписку, а получать деньги ходил прямо в контору. Через два
месяца зеленый сундук явился уж с крупой, солью и разным приварком.
Не могу тебе
дать отчета в моих новых ощущениях: большой беспорядок в мыслях до сих пор и жизнь кочевая. На днях я переехал к ксендзу Шейдевичу; от него, оставив вещи, отправлюсь в Урик пожить и полечиться; там пробуду дней десять и к 1 сентябрю отправлюсь в дальний путь;
даст бог доберусь до места в
месяц, а что дальше — не знаю.
Здесь задержала меня больная моя нога; теперь, благодаря бога, лучше; с лишком
месяц продолжающееся лечение Вольфа
дает надежду безопасно продолжать путешествие.
Ты уже должен знать, что 14 августа Иван Дмитриевич прибыл в Иркутск с старшим своим сыном Вячеславом. Дорога ему помогла, но болезнь еще не уничтожена. Будет там опять пачкаться.
Дай бог, чтоб это шло там удачнее, нежели здесь в продолжение нескольких
месяцев. Просто страшно было на него смотреть. Не знаю, можно ли ему будет добраться до вас. Мне это необыкновенно, кажется, удалось, но и тут тебя, добрый друг, не поймал. Авось когда-нибудь как-нибудь свидимся.
Ничего еще нет верного, хотя уже с лишком два
месяца, как донесение о смерти Ивашева дошло до Петербурга; родные его там хлопочут, но не могут нашей старушке
дать полной уверенности.
«1846 года января дня, в присутствии ялуторовского полицейского управления, мы, нижеподписавшиеся, проживающие в городе Ялуторовске, находящиеся под надзором полиции государственные и политические преступники, выслушав предписание господина состоящего в должности тобольского гражданского губернатора, от 8 числа настоящего
месяца, за № 18,
дали эту подписку в том, что обязываемся не иметь у себя дагерротипов и что в настоящее время таковых у себя не имеем.
Прошлого
месяца 28-го числа Жадовский привез мне ваше письмецо и книги. Благодарю вас, почтенный Яков Дмитриевич, и за то и за другое. Книги мы прочтем и прибережем до вашего приезда. Бог
даст, доживем и до этого свиданья.
Кто знает, как бы это шло далее
месяца, но случай не
дал делу затянуться и так долго.
Райнер получал очень хорошие деньги. Свою ферму в Швейцарии он сдал бедным работникам на самых невыгодных для себя условиях, но он личным трудом зарабатывал в Петербурге более трехсот рублей серебром в
месяц. Это
давало ему средство занимать в одной из лучших улиц города очень просторную квартиру, представлявшую с своей стороны полную возможность поместиться в ней часто изменяющемуся, но всегда весьма немалому числу широких натур, состоявших не у дел.