Неточные совпадения
— Какое до того дело, что это напряжение ненормальное, если самый результат, если минута ощущения, припоминаемая и рассматриваемая уже в здоровом состоянии, оказывается в высшей степени
гармонией, красотой,
дает неслыханное и негаданное дотоле чувство полноты, меры, примирения и встревоженного молитвенного слития с самым высшим синтезом жизни?» Эти туманные выражения казались ему самому очень понятными, хотя еще слишком слабыми.
— Нет, все от тебя, Степан Романыч: ты потачку
дал этому змею Мыльникову. Вот оно и пошло… Привезут ведро водки прямо к жилке и пьют. Тьфу… На
гармонии играют, песни орут — разве это порядок?..
— Эй, слышь, рукам воли не
давай! — сказал он, размахивая
гармонией.
— Воспитывать ум и сердце — значит просвещать их и
давать им прямой ход, а не подводить их в
гармонию с тем, что, быть может, само не содержит в себе ничего гармонического.
— Имею должок за вами, обещали
дать на лечение ноги. К тому же и дядюшка у вас помер, так что — как бы на помин души, А у меня случай есть — замечательную
гармонию могу купить для утешения вашего папаши…
Разве это пошлое описание
даст хотя малейшее понятие о той неуловимой совокупности и взаимной
гармонии черт, которые делают каждую физиономию непохожей на миллион других.
Какая
гармония способна
дать хоть что-нибудь, близкое к этой пронзающей душу радости?
И Евангел сбегал, нанял бодрую тройку ямских коней и через час катил в сумеречной мгле, населяя мреющую
даль образами своей фантазии, в которой роились истина, добро и красота, и красота во всем: в правде, в добре, в
гармонии. Он всячески старался развлекать молчаливую Лару и все вдохновлялся, все говорил и все старался оправдать, всему найти извинение. Время пролетело незаметно.
Еще много людей не спало, двигалось и говорило на пространстве пятнадцати квадратных сажен; но мрачная, глухая ночь
давала свой особенный таинственный тон всему этому движению, как будто каждый чувствовал эту мрачную тишину и боялся нарушить ее спокойную
гармонию.
Та глубокая печаль, печаль о не своем горе, которая была начертана на этом лице, была так гармонически слита с ее личною, собственною ее печалью, до такой степени эти две печали сливались в одну, не
давая возможности проникнуть в ее сердце, даже в сон ее чему-нибудь такому, что бы могло нарушить
гармонию самопожертвования, которое она олицетворяла, — что при одном взгляде на нее всякое страдание теряло свои пугающие стороны, делалось делом простым, легким, успокаивающим и, главное, живым, что вместо слов: „как страшно!“ заставляло сказать: „как хорошо! как славно!“»
Чем-то совсем европейским и грандиозным пахнуло на Вадима Петровича под куполом храма: пышная роскошь украшений, истовость всего тона, простота и ласкающая
гармония целого. Ему не захотелось ни к чему придираться. Он отдавался общему впечатлению и, уходя,
дал себе слово прийти сюда утром изучить все в деталях.