Неточные совпадения
Когда экипаж остановился, верховые поехали шагом. Впереди ехала Анна рядом с Весловским. Анна ехала спокойным шагом на невысоком плотном английском кобе со стриженою
гривой и коротким хвостом. Красивая голова ее с выбившимися черными
волосами из-под высокой шляпы, ее полные плечи, тонкая талия в черной амазонке и вся спокойная грациозная посадка поразили Долли.
Несмотря на светлый цвет его
волос, усы его и брови были черные — признак породы в человеке, так, как черная
грива и черный хвост у белой лошади.
Райский молча рассматривал его. Марк был лет двадцати семи, сложенный крепко, точно из металла, и пропорционально. Он был не блондин, а бледный лицом, и
волосы, бледно-русые, закинутые густой
гривой на уши и на затылок, открывали большой выпуклый лоб. Усы и борода жидкие, светлее
волос на голове.
На шее
волосы несколько длиннее и образуют небольшую
гриву; голова украшена небольшими, загнутыми назад рожками.
Еще в Житомире, когда я был во втором классе, был у нас учитель рисования, старый поляк Собкевич. Говорил он всегда по — польски или по — украински, фанатически любил свой предмет и считал его первой основой образования. Однажды, рассердившись за что-то на весь класс, он схватил с кафедры свой портфель, поднял его высоко над головой и изо всей силы швырнул на пол. С сверкающими глазами, с
гривой седых
волос над головой, весь охваченный гневом, он был похож на Моисея, разбивающего скрижали.
Огромный Шарап, взмахивая густою
гривой, цапал ее белыми зубами за плечо, срывал шелковую головку с
волос, заглядывал в лицо ей веселым глазом и, встряхивая иней с ресниц, тихонько ржал.
Ни один
волос его черной
гривы не двигался.
Гораздо больше нравился мне октавист Митропольский; являясь в трактир, он проходил в угол походкой человека, несущего большую тяжесть, отодвигал стул пинком ноги и садился, раскладывая локти по столу, положив на ладони большую, мохнатую голову. Молча выпив две-три рюмки, он гулко крякал; все, вздрогнув, повертывались к нему, а он, упираясь подбородком в ладони, вызывающе смотрел на людей;
грива нечесаных
волос дико осыпала его опухшее, бурое лицо.
Волосы Туберозова густы, как
грива матерого льва, и белы, как кудри Фидиева Зевса.
В эти минуты светозарный Феб быстро выкатил на своей огненной колеснице еще выше на небо; совсем разредевший туман словно весь пропитало янтарным тоном. Картина обагрилась багрецом и лазурью, и в этом ярком, могучем освещении, весь облитый лучами солнца, в волнах реки показался нагой богатырь с буйною
гривой черных
волос на большой голове. Он плыл против течения воды, сидя на достойном его могучем красном коне, который мощно рассекал широкою грудью волну и сердито храпел темно-огненными ноздрями.
Ветер тек широкой, ровной волной, но иногда он точно прыгал через что-то невидимое и, рождая сильный порыв, развевал
волосы женщин в фантастические
гривы, вздымавшиеся вокруг их голов.
— Вы созданы природой для служения науке, — говорил он, красиво встряхивая
гривой длинных
волос.
Это был гигант, весь ушедший в
гриву черных
волос и в густую, огромную бородищу, причем капризная судьба, точно на смех, дала ему вместо крепкого баса тоненький, гнусавый и дребезжащий дискант.
Воспаленные, широко раскрытые глаза (он не спал десять суток) горели неподвижным горячим блеском; нервная судорога подергивала край нижней губы; спутанные курчавые
волосы падали
гривой на лоб; он быстрыми тяжелыми шагами ходил из угла в угол конторы, пытливо осматривая старые шкапы с бумагами и клеенчатые стулья и изредка взглядывая на своих спутников.
И
волосы у них были, как следует, и только одна дама, желавшая ходить с распущенными
волосами, производила несколько странное впечатление, да больной Петров имел огромную дикую бороду и поповскую
гриву: он боялся бритвы и ножниц и не позволял стричь себя из опасения, что его зарежут.
Мирович, молодой человек с львиной почти
гривой густых
волос, с небольшою красивою бородкой, с лицом умным и имеющим даже какой-то поэтический оттенок.
Он пошёл дальше и снова очутился около гроба. Гроб несли четверо, причём шли очень быстро и не в ногу. У одного из несших всё сваливалось с носа пенсне, и он, вскидывая его снова на переносицу, непременно взмахивал при этом густой
гривой рыжих
волос.
В его осанке, в плотно застегнутом сюртуке, в
гриве и в лице чувствовалось что-то благородное, львиное; ходил он, держа прямо голову и выпятив вперед грудь, говорил приятным баритоном, и в манерах, с какими он снимал свое кашне или поправлял
волосы на голове, сквозило тонкое, почти женское изящество.
Общее впечатление довершала длинная
грива густых, небрежно заброшенных назад
волос, делавшая эту характерную, гордую голову похожей на львиную…
Лицо его, с подбитым глазом и рассеченной губой, было мрачно и сосредоточено, и даже
волосы не вздымались пышной
гривой, а как-то растерянно торчали отдельными космами.
— Я раскис… — сказал он. — Боже мой! Мне так хорошо сегодня! Ха! ха! Вы сегодня все такие хорошие! У вас чудные
волосы! Боже мой, неужели я до сих пор не замечал, что у этого соловья такая чудная
грива?
Так, один конь был как смоль вороной, с огромной белой лысиной, в белых же чулках; другой — словно снег белый, такой белый, какие в природе едва ли встречаются; третий — серый, в стальных, голубоватых яблоках, с черным
волосом на хвосте и
гриве; четвертый — гнедой; пятый — красно-рыжий; шестой — соловой, то есть желто-оранжевый с белым
волосом.
Все эти шесть лошадей, в натуральный рост, были тщательно выкрашены, снабжены
гривами, челками и хвостами из настоящих конских
волос.
С правой стороны его стоял оседланный конь и бил копытами о землю, потряхивая и звеня сбруей, слева — воткнуто было копье, на котором развевалась
грива хвостатого стального шишака; сам он был вооружен широким двуострым мечом, висевшим на стальной цепочке, прикрепленной к кушаку, чугунные перчатки, крест-на-крест сложенные, лежали на его коленях; через плечо висел у него на шнурке маленький серебряный рожок; на обнаженную голову сидевшего лились лучи лунного света и полуосвещали черные кудри
волос, скатившиеся на воротник полукафтана из буйволовой кожи; тяжелая кольчуга облегала его грудь.
С правой стороны его стоял оседланный конь и бил копытами о землю, потряхивая и звеня сбруею; с левой — воткнуто было копье, на котором развевалась
грива хвостного стального шишака; сам он был вооружен широким двуострым мечом, висевшим на стальной цепочке, прикрепленной к кушаку, чугунные перчатки, крест-накрест сложенные, лежали на его коленях; через плечо висел у него на шнурке маленький серебряный рожок; на обнаженную голову сидевшего лились лучи лунного света и полуосвещали черные кудри
волос, скатившиеся на воротник полукафтанья из буйволовой кожи; тяжелая кольчуга облегала его грудь.
Отец Туберозов, высокий, плотный, сановитый мужчина с гордым и правильным лицом, с головою, покрытою
волосами густыми, словно львиная
грива, и пронизанною седыми нитями, сидел в это время за круглым столиком красного дерева. Он был в одном терновом подряснике и пил чай с принесенною им самим просфорою.