Неточные совпадения
— Нет, этого мало! — закричал дед, прихрабрившись и надев шапку. — Если сейчас не станет передо мною молодецкий конь мой, то вот убей меня гром на этом самом нечистом месте, когда я не перекрещу святым крестом всех вас! — и уже было и руку поднял, как вдруг
загремели перед ним конские
кости.
— Нет, вы видели подвальную, ее мы уже сломали, а под ней еще была, самая страшная: в одном ее отделении картошка и дрова лежали, а другая половина была наглухо замурована… Мы и сами не знали, что там помещение есть. Пролом сделали, и наткнулись мы на дубовую, железом кованную дверь. Насилу сломали, а за дверью — скелет человеческий… Как сорвали дверь — как
загремит, как цепи звякнули…
Кости похоронили. Полиция приходила, а пристав и цепи унес куда-то.
Мой друг
Костя Чернов залаял по-собачьи; это он умел замечательно, а потом завыл по-волчьи. Мы его поддержали. Слышно было, как собаки
гремят цепями и бесятся.
Ночь была холодная; я прозяб до
костей, устал и хотел спать; следовательно, нимало не удивительно, что позабыл все приличие и начал так постукивать тяжелой скобою, что окна затряслись в доме, и грозное «хоц таузент! вас ист дас?» [«проклятье! что это такое?» (нем.)]
прогремело, наконец, за дверьми; они растворились; толстая мадам с заспанными глазами высунула огромную голову в миткалевом чепце и повторила вовсе не ласковым голосом свое: «Вас ист дас?» — «Руссишер капитен!» — закричал я также не слишком вежливо; миткалевой чепец спрятался, двери захлопнулись, и я остался опять на холоду, который час от часу становился чувствительнее.
— Ладно, хорошо, — с горячим поцелуем ответила Аграфена Петровна. — А вот что, Дунюшка, как до свадьбы-то нас с тобой до
костей перемочит?.. А?.. — сказала она, взглянув на небо. — За разговорами нам не в примету, что тучка набежала… Чу,
гремит!.. Побежим-ка скорей, чтоб гроза не застала…
Гремит музыка, — бесы на пригорке в пустые
кости свистят, будто в гвардейские сопелки… Дьявол эскадронный команду подает...
Вотще над мертвыми, истлевшими
костямиТрофеи зиждутся, надгробия блестят,
Вотще глас почестей
гремит перед гробами —
Угасший пепел наш они не воспалят.