Неточные совпадения
Муж княгини Бетси, добродушный толстяк, страстный собиратель гравюр, узнав, что у жены
гости,
зашел пред клубом в гостиную. Неслышно, по мягкому ковру, он подошел к княгине Мягкой.
— Не ждали
гостя, Родион Романыч, — вскричал, смеясь, Порфирий Петрович. — Давно завернуть собирался, прохожу, думаю — почему не
зайти минут на пять проведать. Куда-то собрались? Не задержу. Только вот одну папиросочку, если позволите.
Раза два-три Иноков, вместе с Любовью Сомовой,
заходил к Лидии, и Клим видел, что этот клинообразный парень чувствует себя у Лидии незваным
гостем. Он бестолково, как засыпающий окунь в ушате воды, совался из угла в угол, встряхивая длинноволосой головой, пестрое лицо его морщилось, глаза смотрели на вещи в комнате спрашивающим взглядом. Было ясно, что Лидия не симпатична ему и что он ее обдумывает. Он внезапно подходил и, подняв брови, широко открыв глаза, спрашивал...
Это было странно. Иноков часто бывал у Спивак, но никогда еще не
заходил к Самгину. Хотя визит его помешал Климу беседовать с самим собою, он встретил
гостя довольно любезно. И сейчас же раскаялся в этом, потому что Иноков с порога начал...
Татьяна Марковна поцеловала ее, пригладила ей рукой немного волосы и вышла, заметив только, «чтоб она велела „Маринке“, или „Машке“, или „Наташке“ прибрать комнату, а то-де, пожалуй, из
гостей, из дам кто-нибудь
зайдет», — и ушла.
Полины Карповны не было. Она сказалась больною, прислала Марфеньке цветы и деревья с зеленью. Райский
заходил к ней утром сам, чтобы как-нибудь объяснить вчерашнюю свою сцену с ней и узнать, не заметила ли она чего-нибудь. Но она встретила его с худо скрываемым, под видом обидчивости, восторгом, хотя он прямо сказал ей, что обедал накануне не дома, в
гостях — там много пили — и он выпил лишнюю рюмку — и вот «до чего дошел»!
Только мы расстались с судами, как ветер усилился и вдруг оказалось, что наша фок-мачта клонится совсем назад, еще хуже, нежели грот-мачта. Общая тревога; далее идти было бы опасно: на севере могли встретиться крепкие ветра, и тогда ей несдобровать. Третьего дня она вдруг треснула; поскорей убрали фок. Надо
зайти в порт, а куда? В Гонконг всего бы лучше, но это значит прямо в
гости к англичанам. Решили спуститься назад, к группе островов Бабуян, на островок Камигуин, в порт Пио-Квинто, недалеко от Люсона.
Все эти
гости были самым больным местом в душе Привалова, и он никак не мог понять, что интересного могла находить Зося в обществе этой гуляющей братии. Раз, когда Привалов
зашел в гостиную Зоси, он сделался невольным свидетелем такой картины: «Моисей» стоял в переднем углу и, закрывшись ковром, изображал архиерея, Лепешкин служил за протодьякона, а Половодов, Давид, Иван Яковлич и горные инженеры представляли собой клир. Сама Зося хохотала как сумасшедшая.
— А ко мне
зайди погостить.
Кушанья тогда заказывали на слово, деньги, полученные от
гостя, половые несли прямо в буфет, никуда не
заходя, платили, получали сдачу и на тарелке несли ее, тоже не останавливаясь, к
гостю.
Иногда в семидесятых годах в «Ад»
заходили почетные
гости — актеры Народного театра и Артистического кружка для изучения типов.
Замараевы не знали, как им и принять дорогого
гостя, где его посадить и чем угостить. Замараев даже пожалел про себя, что тятенька ничего не пьет, а то он угостил бы его такою деревенскою настойкой по рецепту попа Макара, что с двух рюмок
заходили бы в башке столбы.
Тем временем привезли несчастного; я уже был в форсированном расположении пообедав;
зашли эти
гости, выпили… чаю, и… я повеселел к моей пагубе.
—
Заходите,
гости будете, — пригласила старуха, дергая шнурок, проведенный к воротной щеколде. — Коли с добром, так милости просим…
Он не сделался ни членом, ни постоянным
гостем никакого клуба, а сидел почти безвыходно дома и беседовал только с Богатыревым, который
заходил к нему по субботам и воскресеньям.
Кроме того, иногда самым неожиданным образом
заходили такие жаркие и такие бесконечные споры, что Петр Лукич прекращал их, поднимаясь со свечою в руке и провозглашая: «любезные мои
гости! жалея ваше бесценное для вас здоровье, никак не смею вас более удерживать», — и все расходились.
—
Заходите к нам в
гости, — подхватывает Люба.
Кожемякин тревожно задумался: незадолго перед этим он — точно слепой в яму — свалился в объятия Марфы Посуловой. Мясник всё настойчивее навязывался на знакомство, Матвей Савельев, не умея отказать, изредка
заходил к нему, но почти каждый раз случалось так, что Посулов уходил куда-то по неожиданно спешному делу, а
гость волей-неволей оставался с Марфой. Он знал, что Шкалик яростно играет в карты и дела его расстроены, несколько раз Посулов брал у него денег, обещая отдать вскорости, и — не отдавал.
Вскоре Кожемякин заметил, что люди как будто устали относиться к нему насмешливо и враждебно, а вместе с этим потерялся у них и всякий интерес к нему: в
гости его не звали, никто больше, кроме Сухобаева, не
заходил в его дом и даже раскланивались с ним неохотно, небрежно, точно милость оказывая.
— Не в этом дело… — бормотал Селезнев. — Мы хотели подышать свежим воздухом, как это делают теперь все порядочные люди, и сделать вам сюрприз. Адрес-то я разыскал…
Зашел к Федосье и разыскал. Там еще познакомился с некоторой ученой девицей, которая тоже собирается к вам в
гости. Говорит, что ее приглашал Пепко. А впрочем, не в этом дело…
Да и посмотревший из одного любопытства уж непременно закинет крючок дурно: не туда и не так, как надобно; если же насаженная рыбка подбилась как-нибудь под берег,
зашла за пенек или задела за корягу, то, вынимая ее без всякой осторожности, незваный
гость, наверное, заденет, стащит насадку набок или оторвет совсем.
— Нет, что же такое! — разговаривал
гость, поправляя палец перчатки. — К нам часто даже довольно дамы
заходят, чаю выкушать или так отдохнуть. — Пожалуйста, будьте столько добры!
— Ходит один поляк к ней… Надо быть, что хахаль! — отвечал ему тот. — Этта я, как-то часу в третьем ночи, иду по двору; смотрю, у ней в окнах свет, — ну, боишься тоже ночным временем: сохрани бог, пожар…
Зашел к ним: «Что такое, говорю, за огонь у вас?» — «
Гость, говорит, сидит еще в
гостях!»
В начале семидесятых годов я уезжал учиться в Петербург и перед отъездом
зашел проститься с Николаем Матвеичем. Это было в начале осени. У Николая Матвеича сидел в
гостях его друг Емелька. Старики показались мне как-то особенно грустными. Дело скоро разъяснилось. Емелька взял стоявшее в углу пистонное ружье и, взвешивая на руке, проговорил...
— Вот лучше этой кобылы — я смело могу сказать, нет лошади в России, — сказал хозяин, указывая на одну из кобыл.
Гость похвалил. Хозяин взволнованно
заходил, забегал, показывал и рассказывал историю и породу каждой лошади.
Гостю, очевидно, было скучно слушать хозяина, и он придумывал вопросы, чтобы было похоже, что и он интересуется этим.
Заходила ли, например, речь о каком-нибудь сомнительном пункте,
гость тотчас же соглашался с мнением господина Голядкина.
Если же человек пешком побывает на норе и уйдет, то лиса, хотя бы на это время была в отсутствии, воротясь, услышит чутьем следы недоброго
гостя и непременно уведет лисят в другое скрытное место, сначала неподалеку от первого, как будто для того, чтоб удостовериться: случайно ли
заходил человек на ее нору, или с недобрым умыслом?
И царевна к ним сошла,
Честь хозяям отдала,
В пояс низко поклонилась;
Закрасневшись, извинилась,
Что-де в
гости к ним
зашла,
Хоть звана и не была.
Вмиг по речи те спознали,
Что царевну принимали;
Усадили в уголок,
Подносили пирожок,
Рюмку полну наливали,
На подносе подавали.
От зеленого вина
Отрекалася она...
Варвара ходила вокруг стола, угощая
гостей, утомленная, растерянная, и, видимо, была довольна, что так много кушаний и всё так богато, — никто не осудит теперь.
Зашло солнце, а обед продолжался; уже не понимали, что ели, что пили, нельзя было расслышать, что говорят, и только изредка, когда затихала музыка, ясно было слышно, как на дворе кричала какая-то баба...
Вечор девки,
Вечор красны,
Вечор девки пиво варивали.
Зашел к девкам,
Зашел к красным,
Зашел к девкам да незваный
гость.
— Три часа! — вскрикнул
гость, вынимая часы и даже горестно удивившись, — так точно: три! Извините, Алексей Иванович, я бы должен был, входя, сообразить; даже стыжусь.
Зайду и объяснюсь на днях, а теперь…
Гость зашевелился, улыбнулся и начал осторожно: «Сколько я вижу, вас, прежде всего, даже поражает, что я пришел в такой час и — при особенных таких обстоятельствах-с… Так что, помня все прежнее и то, как мы расстались-с, — мне даже теперь странно-с… А впрочем, я даже и не намерен был заходить-с, и если уж так вышло, то — нечаянно-с…»
Несмотря на вчерашнюю встречу, Вельчанинов и представить не мог, что этот человек когда-нибудь опять
зайдет к нему, и был так озадачен, что глядел на него и не знал, что сказать. Но Павел Павлович распорядился сам, поздоровался и уселся на том же самом стуле, на котором сидел три недели назад в последнее свое посещение. Вельчанинову вдруг особенно ярко припомнилось то посещение. Беспокойно и с отвращением смотрел он на
гостя.
Вечером, когда Шерамур пришел к Танте, он встречен был необыкновенно: «кормежная» зала, дальше которой и во дни благополучий не
заходил Шерамур, теперь была свободна от
гостей, подметена и убрана.
Речь
зашла о Гоголе, и петербургский
гость изъявил горячее желание его видеть.
— Добро пожаловать, Савельюшко, — пригласил старик. —
Заходи в горницу-то…
Гость будешь, хоть и ночью пришел.
Не прошло четверти часа после этой сцены, мы сидели еще с барышнями у Арины Семеновны в ожидании отца Николая, который присылал из церкви с покорнейшею просьбою подождать его, приказывая, что, как он освободится, так сам
зайдет просить достопочтенных
гостей.
Возвратившись домой, я застал у себя нечаянного
гостя. Леонид возвратился в Москву и уже часа два дожидался меня на моей квартире. Он приехал ко мне тотчас, как вышел из дорожного экипажа, не
заходя даже домой, но, здороваясь со мною, не обнаружил большой радости, а только проговорил...
Степан без особого дела бродил по слободе,
заходил к татарам и приценивался к лошадям, делая вид, что хочет выменять своего буланка. Иной раз он возвращался к ночи чуть-чуть навеселе, но не пьяный. Вообще я присматривался к своим
гостям и спрашивал себя с удивлением: неужели то, что мелькнуло передо мной в белую ночь на дальнем озере, — только моя фантазия?..
— Я просто так
зашел, — отвечал
гость, шагая по комнате и закручивая свои косицы.
Агишин. Новый способ иметь
гостей! Тащить их силой, за ворот! Но я, друг мой,
зашел мимоходом. Мне очень нужно тут, недалеко, по одному делу…
Семен пил водку, которую из непонятного чувства долга ежедневно покупал ему Меркулов, потом дома пил чай и, когда солнце уже
заходило, позвал молчаливого
гостя посидеть на лавочке.
Иван Андреевич лежал ни жив ни мертв подле бездыханного трупа Амишки. Но молодой человек ловил каждое движение старика. Вдруг старик
зашел с другой стороны, к стене, и нагнулся. В один миг молодой человек вылез из-под кровати и пустился бежать, покамест муж искал своих
гостей по ту сторону брачного ложа.
— Думаю, дай пойду к подчиненному. Ведь не прогонит же он меня… рад не рад, а принимай
гостя. Ты, брат, пожалуйста, извини. Если я чем помешал, я уйду… Я ведь только
зашел посмотреть…
Ступендьев. Я и то
заходил в присутствие сказать, знаешь, чтоб меня не ждали. Да и как же бы я мог сегодня. У нас такой почетный
гость… Да куда ж это он ушел?
— Покушай ушицы-то, любезненькой ты мой, — угощал отец Михаил Патапа Максимыча, — стерлядки, кажись, ничего себе, подходящие, — говорил он, кладя в тарелку дорогому
гостю два огромных звена янтарной стерляди и налимьи печенки. — За ночь нарочно гонял на Ветлугу к ловцам. От нас ведь рукой подать, верст двадцать.
Заходят и в нашу Усту стерлядки, да не часто… Расстегайчиков к ушице-то!.. Кушайте,
гости дорогие.
Скрипнули ворота. Алексей въехал на двор и, не
заходя в избу, хотел распрягать своих вяток, но мать была уже возле него. Горячо обнимает его, а сама заливается, плачет. Вся семья высыпала на крыльцо встречать дорогого нежданного
гостя.
Зашли разговоры о том, о сем, и Гаврила Маркелыч с удовольствием узнал, что
гость его в самом деле сын московского богача Масляникова.
В один из июньских вечеров, когда солнце уже
зашло, но широкий след его — багрово-золотистая полоса еще красила далекий запад и пророчила назавтра тихий и ясный день, я подъехал на Зорьке к флигелю, в котором жил Урбенин. В этот вечер у графа предполагался «музыкальный» вечер.
Гости уже начали съезжаться, но графа не было дома: он поехал кататься и обещал скоро вернуться.
— Так вы
заходите же к нам, когда удосужитесь… Посидим, покалякаем. Оченно будем рады, — провожая
гостя, говорил Марко Данилыч. — По ярманке бы вместе когда погуляли, Зиновья Алексеича в компанию прихватили бы… Милости просим, мы люди простые, и жалуйте к нам попросту, без чинов.