Небольшие
города Германии, которые попадались им на дороге и в которых они иногда для отдыха Егора Егорыча останавливались, тоже нравились Сусанне Николаевне, и одно в этом случае удивляло ее, что она очень мало слышала в этих городках, сравнительно с нашими, колокольного звона, тогда как, прослушав из уст Егора Егорыча еще в самые первые дни их брака его собственный перевод шиллеровского «Колокола», ожидала, что в Германии только и делают, что звонят.
Неточные совпадения
— Да я был в
Германии, в Пруссии, во Франции, в Англии, но не в столицах, а в фабричных
городах, и много видел нового. И рад, что был.
Анна Сергеевна около года после его смерти не выезжала из деревни; потом отправилась вместе с сестрой за границу, но побывала только в
Германии; соскучилась и вернулась на жительство в свое любезное Никольское, отстоявшее верст сорок от
города ***.
— В Париж и в Гейдельберг. [Гейдельберг —
город на юго-западе
Германии, где находился старейший германский университет (основан в 1386 году).]
«
Германия — прежде всего Пруссия. Апофеоз культуры неумеренных потребителей пива. В Париже, сопоставляя Нотр Дам и Тур д’Эйфель, понимаешь иронию истории, тоску Мопассана, отвращение Бодлера, изящные сарказмы Анатоля Франса. В Берлине ничего не надо понимать, все совершенно ясно сказано зданием рейхстага и “Аллеей Победы”. Столица Пруссии —
город на песке, нечто вроде опухоли на боку
Германии, камень в ее печени…»
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил в вагоне, по дороге из Вены в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и в
городах и в селах, ходил пешком из деревни в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную
Германию, оттуда пробрался опять к югу, в немецкие провинции Австрии, теперь едет в Баварию, оттуда в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Конечно (в особенности в
городах), и теперь встречается немало людей убежденных, которых восторгает мысль о единстве и могуществе
Германии, о той неувядаемой славе, которою покрыло себя немецкое оружие, раздавивши"наследственного врага", и о том прекрасном будущем, которое отныне, по праву, принадлежит немецкому народу; но ведь эти люди представляют собою только казовый конец современной южногерманской действительности.
Сама г-жа Розелли была уроженка «старинного и прекрасного
города Пармы, где находится такой чудный купол, расписанный бессмертным Корреджио!» Но от давнего пребывания в
Германии она почти совсем онемечилась.
Гетман. Без согласия со мной? (Волнуясь.) Я не согласен. Я заявляю правительству
Германии протест против таких действий. У меня есть еще возможность собрать армию в
городе и защищать Киев своими средствами. Но ответственность за разрушение столицы ляжет на германское командование. И я думаю, что правительства Англии и Франции…
Печать"легкости"лежала на всей интеллигентной Вене. И даже как-то плохо верилось, что в этом самом
городе есть старый университет, процветает блестящая Медицинская школа, куда приезжают учиться отовсюду — и из
Германии, и из России, и из Америки.
— Вы отгадали: оно сокращает его ровно на год одиннадцать месяцев. Я должен сейчас написать об этом в
Германию. Скажите, когда у нас едут в
город на почту?