Неточные совпадения
Но в продолжение того, как он сидел в жестких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей, угощая усердно Ноздрева и всю родню его, и перед ним теплилась сальная свечка, которой светильня давно уже накрылась нагоревшею черною шапкою, ежеминутно грозя погаснуть, и
глядела ему в окна слепая, темная ночь, готовая посинеть от приближавшегося
рассвета, и пересвистывались вдали отдаленные петухи, и в совершенно заснувшем городе, может быть, плелась где-нибудь фризовая шинель, горемыка неизвестно какого класса и чина, знающая одну только (увы!) слишком протертую русским забубенным народом дорогу, — в это время
на другом конце города происходило событие, которое готовилось увеличить неприятность положения нашего героя.
Феня… тут один забор (он
глядел на нее, как бы загадывая ей загадку), один высокий забор и страшный
на вид, но… завтра
на рассвете, когда «взлетит солнце», Митенька через этот забор перескочит…
Неизменными посетителями Сухаревки были все содержатели антикварных магазинов. Один из них являлся с
рассветом, садился
на ящик и смотрел, как расставляют вещи. Сидит,
глядит и, чуть усмотрит что-нибудь интересное, сейчас ухватит раньше любителей-коллекционеров, а потом перепродаст им же втридорога. Нередко антиквары гнали его...
Был
рассвет, с ясным, детски-чистым небом и неподвижным прохладным воздухом. Деревья, влажные, окутанные чуть видным паром, молчаливо просыпались от своих темных, загадочных ночных снов. И когда Ромашов, идя домой,
глядел на них, и
на небо, и
на мокрую, седую от росы траву, то он чувствовал себя низеньким, гадким, уродливым и бесконечно чужим среди этой невинной прелести утра, улыбавшегося спросонок.
На рассвете, часу в шестом утра, у крайнего окна справа стояла Лиза и пристально
глядела на потухавшее зарево.
Как недавно еще он с такого же корабля
глядел до самого
рассвета на эту статую, пока
на ней угасли огни и лучи солнца начинали золотить ее голову…
Трогательно видеть их
на рассвете, когда они, бросив шляпы к ногам своим, стоят пред статуей мадонны, вдохновенно
глядя в доброе лицо Матери и играя в честь ее невыразимо волнующую мелодию, которая однажды метко названа была «физическим ощущением бога».
Глядя на окна, трудно было понять: все ли еще светит луна, или это уже
рассвет. Марья поднялась и вышла, и слышно было, как она
на дворе доила корову и говорила: «Сто-ой!» Вышла и бабка. Было еще темно в избе, но уже стали видны все предметы.
Было тихо. В окна
глядел не то тусклый
рассвет, не то поздний вечер, что-то заполненное бесформенной и сумеречной мглой. Ветер дул в «щели», как в трубе, и гнал по ней ночные туманы. Взглянув из окна кверху, я мог видеть клочки ясного неба. Значит,
на всем свете зарождалось уже яркое солнечное утро. А мимо станка все продолжала нестись, клубами, холодная мгла… Было сумрачно, тихо, серо и печально.