Неточные совпадения
Потом он взглянет
на окружающее его, вкусит временных благ и успокоится, задумчиво
глядя, как тихо и покойно утопает в пожаре зари вечернее солнце, наконец решит, что жизнь его не только сложилась, но и создана, даже предназначена была так просто, немудрено, чтоб выразить возможность идеально покойной стороны человеческого бытия.
Глядя на него, слушая его, видя его деятельность, распоряжения по хозяйству, отношения к
окружающим его людям, к приказчикам, крестьянам — ко всем, кто около него был, с кем он соприкасался, с кем работал или просто говорил, жил вместе, Райский удивлялся до наивности каким-то наружно будто противоположностям, гармонически уживавшимся в нем: мягкости речи, обращения — с твердостью, почти методическою, намерений и поступков, ненарушимой правильности взгляда, строгой справедливости — с добротой, тонкой, природной, а не выработанной гуманностью, снисхождением, — далее, смеси какого-то трогательного недоверия к своим личным качествам, робких и стыдливых сомнений в себе — с смелостью и настойчивостью в распоряжениях, работах, поступках, делах.
Это не слегка сверху окрашенная вода, а густая яхонтовая масса, одинаково синяя
на солнце и в тени. Не устанешь любоваться,
глядя на роскошное сияние красок
на необозримом
окружающем нас поле вод.
Ночь была лунная. Я смотрел
на Пассиг, который тек в нескольких саженях от балкона,
на темные силуэты монастырей,
на чуть-чуть качающиеся суда, слушал звуки долетавшей какой-то музыки, кажется арфы, только не фортепьян, и женский голос.
Глядя на все
окружающее, не умеешь представить себе, как хмурится это небо, как бледнеют и пропадают эти краски, как природа расстается с своим праздничным убором.
Подходя к почтовому двору, нашел я еще собрание поселян,
окружающих человека в разодранном сюртуке, несколько, казалося, пьяного, кривляющегося
на предстоящих, которые,
глядя на него, хохотали до слез.
Лиза оставалась неподвижною одна-одинешенька в своей комнате. Мертвая апатия, недовольство собою и всем
окружающим, с усилием подавлять все это внутри себя, резко выражались
на ее болезненном личике. Немного нужно было иметь проницательности, чтобы,
глядя на нее теперь, сразу видеть, что она во многом обидно разочарована и ведет свою странную жизнь только потому, что твердо решилась не отставать от своих намерений — до последней возможности содействовать попытке избавиться от семейного деспотизма.
Глядя на эти правильно и непрерывно движущиеся фигуры людей и лошадей, я забыл
окружающую меня красоту весеннего утра.
«Странно, — думал Козельцов,
глядя на своего командира, — только 7 недель, как он принял полк, а как уж во всем его
окружающем в его одежде, осанке, взгляде видна власть полкового командира, эта власть, основанная не столько
на летах,
на старшинстве службы,
на военном достоинстве, сколько
на богатстве полкового командира.
Все
окружающее его
глядело чрезвычайно приятно, светелка его была убрана,
на самом
на нем была чистая мужичья рубашка, у изголовья стояла
на столе золоченая луком деревянная чаша с прозрачною, как хрусталь, чистою водой, а за образником была заткнута ветвь свежей вербы.
Пятнадцатилетняя боярыня Плодомасова не обличала ни страха, ни трепета, ни волнения, ни злорадства. Она стояла
на окне только с одним, чувством: она с чувством бесконечной любви
глядела на отца, быстро несшегося к ней впереди отряда.
Окружающих боярышню женщин бил лихорадочный трепет, они протягивали свои робкие руки к не оставлявшей своего места боярышне и робко шептали: «Спаси нас! спаси — мы ни в чем не повинны».
Говорил он мало и только об умном, ел в пост скоромное и
на окружающую жизнь иначе не
глядел, как только свысока и презрительно, что, впрочем, не мешало ему принимать от моей матушки подарки в виде костюмов и рисовать
на моих змеях глупые рожи с красными зубами.
Они миновали ряд комнат, маленьких, уютных, уставленных простой, но изящной мебелью. Дети с любопытством разглядывали все, что попадалось им
на пути. Одна только бледная белокурая девочка шла, ни
на что не
глядя, под руку с отцом и, казалось, не обращала внимания
на окружающую ее обстановку. Зато мальчики шумно восторгались всем, что попадалось им по пути. Все казалось им так ново, интересно и мило.
Читал и перечитывал журналы, зевал, закурил сигару, подумал, что
окружающие его вели дурацкие разговоры, поминутно
глядел на часы. Позвал, наконец, человека, заплатил за пиво и вышел, внутренно упрекая себя, что не высидел пяти минут до часу.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда
глядел на скрытнопечальные лица
окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят — страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его.