Неточные совпадения
— И такой скверный анекдот, что
сена хоть бы клок в целом хозяйстве! — продолжал Плюшкин. — Да и в самом деле, как прибережешь его? землишка маленькая, мужик ленив, работать не любит, думает, как бы в кабак… того и
гляди, пойдешь
на старости лет по миру!
Глядя на вожаков, он называл себя фурьеристом, но, в сущности, смешивал в одну кучу и сен-симонизм, и икаризм, и фурьеризм, и скорее всего примыкал к сенсимонизму.
— В роту идем из губерни, — отвечал солдат,
глядя в сторону от арбуза и поправляя мешок за спиной. — Мы вот, почитай что 3-ю неделю при
сене ротном находились, а теперь вишь потребовали всех; да неизвестно, в каком месте полк находится в теперешнее время. Сказывали, что
на Корабельную заступили наши
на прошлой неделе. Вы не слыхали, господа?
Родина ты моя, родина! Случалось и мне в позднюю пору проезжать по твоим пустыням! Ровно ступал конь, отдыхая от слепней и дневного жару; теплый ветер разносил запах цветов и свежего
сена, и так было мне сладко, и так было мне грустно, и так думалось о прошедшем, и так мечталось о будущем. Хорошо, хорошо ехать вечером по безлюдным местам, то лесом, то нивами, бросить поводья и задуматься,
глядя на звезды!
Тихо плывёт воз
сена, от него пахнет прелью; усталая лошадь идёт нога за ногу, голова её понуро опущена, умные глаза внимательно
глядят на дорогу, густо засеянную говяжьими костями, яичной скорлупой, перьями лука и обрывками грязных тряпок.
Сегодня праздник, завтра, в субботу, убирать рожь, возить
сено, а потом воскресенье, опять праздник; каждый день погромыхивал дальний гром; парило, похоже было
на дождь, и,
глядя теперь
на поле, каждый думал о том, дал бы бог вовремя убраться с хлебом, и было весело и радостно, и непокойно
на душе.
Ольга Михайловна стала
глядеть в щель между двумя хворостинами. Она увидала своего мужа Петра Дмитрича и гостью Любочку Шеллер, семнадцатилетнюю девочку, недавно кончившую в институте. Петр Дмитрич, со шляпой
на затылке, томный и ленивый оттого, что много пил за обедом, вразвалку ходил около плетня и ногой сгребал в кучу
сено; Любочка, розовая от жары и, как всегда, хорошенькая, стояла, заложив руки назад, и следила за ленивыми движениями его большого красивого тела.
Ольга Михайловна знала, что ее муж нравится женщинам, и — не любила видеть его с ними. Ничего особенного не было в том, что Петр Дмитрич лениво сгребал
сено, чтобы посидеть
на нем с Любочкой и поболтать о пустяках; ничего не было особенного и в том, что хорошенькая Любочка кротко
глядела на него, но всё же Ольга Михайловна почувствовала досаду
на мужа, страх и удовольствие оттого, что ей можно сейчас подслушать.
— Докашивай, Груздок, докашивай, да в оба
гляди, от Игнатья аль от Ипатья ребятенки опять бы не стали корзинами наше
сено таскать. Чуть что, первого за вихор да ко мне
на расправу.
— Хорошенькая должна быть корова, которая ест дрова! — усмехнулась Павла Артемьевна и прибавила, вскользь
глядя на багрово покрасневшую Машу: — И когда ты писать только выучишься… «Дрова» пишешь вместо «трава», «томажняя» вместо «домашняя». А «кэрава»? Разве есть слово такое? Корова… Понимаешь? Домашнее животное; она ест траву и
сено. Ах, Маша, Маша! Совсем ты неуч у нас!
Компания охотников ночевала в мужицкой избе
на свежем
сене. В окна
глядела луна,
на улице грустно пиликала гармоника,
сено издавало приторный, слегка возбуждающий запах. Охотники говорили о собаках, о женщинах, о первой любви, о бекасах. После того как были перебраны косточки всех знакомых барынь и была рассказана сотня анекдотов, самый толстый из охотников, похожий в потемках
на копну
сена и говоривший густым штаб-офицерским басом, громко зевнул и сказал...
— Да, я с вами, — сказал Пьер,
глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых
на носилках.
На том самом лужке с пахучими рядами
сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. — А этого отчего не подняли? — начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.