Неточные совпадения
Вот, окружен своей дубравой,
Петровский
замок. Мрачно он
Недавнею гордится славой.
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля;
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Отселе, в думу погружен,
Глядел на грозный пламень он.
Остановясь среди комнаты,
глядя в дым своей папиросы, он пропустил перед собою ряд эпизодов: гибель Бориса Варавки, покушение Макарова
на самоубийство, мужиков, которые поднимали колокол «всем миром», других, которые сорвали
замок с хлебного магазина, 9 Января, московские баррикады — все, что он пережил, вплоть до убийства губернатора.
Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Луна спокойно с высоты
Над Белой-Церковью сияет
И пышных гетманов сады
И старый
замок озаряет.
И тихо, тихо всё кругом;
Но в
замке шепот и смятенье.
В одной из башен, под окном,
В глубоком, тяжком размышленье,
Окован, Кочубей сидит
И мрачно
на небо
глядит.
Он попал будто в клетку тигрицы, которая, сидя в углу, следит за своей жертвой: и только он брался за ручку двери, она уже стояла перед ним, прижавшись спиной к
замку и
глядя на него своим смеющимся взглядом, без улыбки.
Она остановилась и
глядела на него молча, положив руку
на замок следующей двери. Он не успел дойти до нее, а она уже скрылась за дверью.
Дорога эта великолепно хороша с французской стороны; обширный амфитеатр громадных и совершенно непохожих друг
на друга очертаниями гор провожает до самого Безансона; кое-где
на скалах виднеются остатки укрепленных рыцарских
замков. В этой природе есть что-то могучее и суровое, твердое и угрюмое;
на нее-то
глядя, рос и складывался крестьянский мальчик, потомок старого сельского рода — Пьер-Жозеф Прудон. И действительно, о нем можно сказать, только в другом смысле, сказанное поэтом о флорентийцах...
Но не далеким небом и не синим лесом любуется пан Данило:
глядит он
на выдавшийся мыс,
на котором чернел старый
замок.
— Скоро и переедем, — заметила мать. — Потрудитесь, Александр Федорыч, зайти
на квартиру и напомнить хозяину, чтоб он переделал два
замка у дверей да ставню в Наденькиной спальне. Он обещал — забудет, того
гляди. Они все таковы: им лишь бы денежки взять.
Как там, должно быть, свежо под деревьями!"подумалось ему, и он поспешно оделся, рассеянно
глянул на букет, еще пышнее распустившийся за ночь, взял палку и отправился за"Старый
замок",
на известные"Скалы".
Попова (
глядя на фотографию). Ты увидишь, Nicolas, как я умею любить и прощать… Любовь моя угаснет вместе со мною, когда перестанет биться мое бедное сердце. (Смеется сквозь слезы.) И тебе не совестно? Я паинька, верная жена, заперла себя
на замок и буду верна тебе до могилы, а ты… и тебе не совестно, бутуз? Изменял мне, делал сцены, по целым неделям оставлял меня одну…
Кто привык к паутине, плесени и цыганскому гиканью графских аппартаментов, тому странно было
глядеть на эту будничную, прозаическую толпу, нарушавшую своей обыденной болтовней тишину ветхих, оставленных покоев. Эта пестрая, шумная толпа походила
на стаю Скворцов, мимолетом опустившуюся отдохнуть
на заброшенное кладбище, или — да простит мне это сравнение благородная птица! —
на стаю аистов, опустившихся в одни из сумерек перелетных дней
на развалины заброшенного
замка.
И
на холму, там, где, белея,
Руина
замка в даль
глядит,
Стояла ты, младая Фея,
На мшистый опершись гранит...
— Где?.. А, вы сомневаетесь!.. Я скажу вам где! Хоть бы в Варшаве… Боже мой!.. Как сейчас помню… это было только семь месяцев назад…
На Зигмунтовой площади, пред
замком, стояли тысячи народа… Я тут же, в одном из домов,
глядела с балкона… Вечер уж был, темно становилось; солдаты ваши стояли против народа; в этот день они наш крест изломали… и вдруг раздались выстрелы… Помню только какой-то глухой удар и больше ничего, потому что упала замертво.
— Поговорим-ка лучше о русских, — снова перебил его фон Ферзен. — Как ловко они подкараулили моего рейтара. С каким наслаждением я сделал бы из них бифштекс… Да, — продолжал он задумчиво, — их рысьи глаза никого не просмотрят, теперь того и
гляди наскачут они
на мой
замок.
Бернгард, раненный в схватке с дружиной Пропалого, отдыхал в
замке, фон Ферзен бросался во все стороны, отдавал приказания одно нелепее другого, так что никто не понимал его и слушавшие только пожимали плечами,
глядя на помутившегося умом старика.
— Поговорим-ка лучше о русских, — снова перебил его фон-Ферзен. — Как ловко они подкараулили моего рейтара. С каким наслаждением я сделал бы из них бифштексов. Да, — продолжал он задумчиво, — их рысьи глаза никого не просмотрят, теперь, того и
гляди, наскачут они
на мой
замок.
Бернгард, раненный в схватке с дружиною Пропалого, отдыхал в
замке, фон-Ферзен бросался во все стороны, отдавал приказания одно нелепее другого, так что никто не понимал его и слушавшие только пожимали плечами,
глядя на помутившегося умом старика.
Сплюнул он с досады, ан тут в синюю дыру вниз
глянул,
на край тучи облокотился, туча его к самому княжескому
замку подвезла. Покрутил черт головою: эх, благодать!