Неточные совпадения
Только решительное обращение нашего сознания к
глубине национального бытия и к широте бытия всемирно-исторического ставит перед нами захватывающие творческие
проблемы.
Марсель Пруст, посвятивший все свое творчество
проблеме времени, говорит в завершительной своей книге Le temps retrouvé: «J’avais trop expérimenté l’impossibilité d’atteindre dans la réalité ce qui était au fond moi-même» [«Я никогда не достигал в реальности того, что было в
глубине меня» (фр.).].
С большей религиозной
глубиной эта
проблема выражена у Достоевского.
Религиозный анархизм у Достоевского носит особый характер и имеет иное обоснование, чем у Л. Толстого, и идет в большую
глубину, для него
проблема свободы духа имеет центральное значение, которого она не имеет у Л. Толстого.
Но католическая и протестантская мысль в официальных своих формах очень мало интересовалась этими
проблемами во всей их
глубине, вне вопросов церковно-организационных и педагогически-водительствующих.
Но обыкновенно не понимают самой
глубины поставленной
проблемы.
Проблема эта решается в
глубине церковной мистики, а не на поверхности соглашений церковных и государственных правительств.
Манихейство есть метафизическое заблуждение, но в нем есть нравственная
глубина, есть мука над
проблемой зла, с которой слишком легко справляется рационалистическая теология.
Поэтому
проблема человека во всей
глубине ставилась лишь в религиозном сознании.
Проблема труда в
глубине ее еще не существует ни для идеологии капитализма, ни для идеологии социализма.
Основная
проблема о творчестве не только не была раскрыта и решена христианством, но не была даже поставлена в религиозной
глубине, она ставилась лишь как оправдание культуры, т. е. во вторичном плане, а не как
проблема отношения между Богом и человеком.
Проблема возникает в своей
глубине и серьезности для человека как существа духовного, ставшего перед вечностью.
Но еще важнее для нашей
проблемы то, что люди, слишком счастливые, успокоенные, удовлетворенные, не страдающие, вызывают подозрение в недостаточной
глубине, в ограниченности их стремлений, в равнодушии к горю людей, в самодовольстве.
Но христианская антропология ставит
проблему человека в
глубине, и она ясно видит, насколько человек есть существо парадоксальное, она бесконечно выше всех антропологий философских.
Гекер разделяет все слабости коммунистической постановки и коммунистического решения этой
проблемы, т. е. для него нет
проблемы человека в ее
глубине.
В своей вечной
глубине эта
проблема стояла перед мистиками всех времен.
Но
проблема человека в ее
глубине совсем не есть, как часто думают,
проблема пессимистического или оптимистического отношения к человеческой природе.
Вот на какой
глубине ставит Достоевский
проблему зла и преступления.