Неточные совпадения
Так мысль ее далече бродит:
Забыт и свет и шумный бал,
А
глаз меж тем с нее не сводит
Какой-то важный генерал.
Друг другу
тетушки мигнули,
И локтем Таню враз толкнули,
И каждая шепнула ей:
«Взгляни налево поскорей». —
«Налево? где? что там такое?» —
«Ну, что бы ни было, гляди…
В той кучке, видишь? впереди,
Там, где еще в мундирах двое…
Вот отошел… вот боком стал… —
«Кто? толстый этот генерал...
Тетушка Анны Сергеевны, княжна Х……я, худенькая и маленькая женщина с сжатым в кулачок лицом и неподвижными злыми
глазами под седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась в широкое бархатное кресло, на которое никто, кроме ее, не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги: старуха не поблагодарила ее, даже не взглянула на нее, только пошевелила руками под желтою шалью, покрывавшею почти все ее тщедушное тело. Княжна любила желтый цвет: у ней и на чепце были ярко-желтые ленты.
— Странный тип! Такой… дикий. И мрачно озлоблен. Злость тоже должна быть веселой. Французы умеют злиться весело. Простите, что я так говорю обо всем… я очень впечатлителен. Но — его
тетушка великолепна! Какая фигура, походка! И эти золотые
глаза! Валькирия, Брунгильда…
«Что наделал этот Обломов! О, ему надо дать урок, чтоб этого вперед не было! Попрошу ma tante [
тетушку (фр.).] отказать ему от дома: он не должен забываться… Как он смел!» — думала она, идя по парку;
глаза ее горели…
— Какая тайна? Что вы! — говорила она, возвышая голос и делая большие
глаза. — Вы употребляете во зло права кузена — вот в чем и вся тайна. А я неосторожна тем, что принимаю вас во всякое время, без
тетушек и папа…
Прочь prince Pierre, comte Serge,
тетушки, эти портьеры, драпри, с
глаз долой портреты: все это мешает только счастью.
— Оно не подтвердило, потому что не входило и не может входить в рассмотрение самого дела, — сказал Селенин, щуря
глаза. — Ты, верно, у
тетушки остановился, — прибавил он, очевидно желая переменить разговор. — Я вчера узнал от нее, что ты здесь. Графиня приглашала меня вместе с тобой присутствовать на собрании приезжего проповедника, — улыбаясь губами, сказал Селенин.
Несколько раз в продолжение дня, как только она оставалась одна, Маслова выдвигала карточку из конверта и любовалась ею; но только вечером после дежурства, оставшись одна в комнате, где они спали вдвоем с сиделкой, Маслова совсем вынула из конверта фотографию и долго неподвижно, лаская
глазами всякую подробность и лиц, и одежд, и ступенек балкона, и кустов, на фоне которых вышли изображенные лица его и ее и
тетушек, смотрела на выцветшую пожелтевшую карточку и не могла налюбоваться в особенности собою, своим молодым, красивым лицом с вьющимися вокруг лба волосами.
Он был уверен, что его чувство к Катюше есть только одно из проявлений наполнявшего тогда всё его существо чувства радости жизни, разделяемое этой милой, веселой девочкой. Когда же он уезжал, и Катюша, стоя на крыльце с
тетушками, провожала его своими черными, полными слез и немного косившими
глазами, он почувствовал однако, что покидает что-то прекрасное, дорогое, которое никогда уже не повторится. И ему стало очень грустно.
Вернувшись из церкви, Нехлюдов разговелся с
тетушками и, чтобы подкрепиться, по взятой в полку привычке, выпил водки и вина и ушел в свою комнату и тотчас же заснул одетый. Разбудил его стук в дверь. По стуку узнав, что это была она, он поднялся, протирая
глаза и потягиваясь.
— «Я обожаю мою
тетушку», — прервал его Андрюша и заморгал
глазами.
Целый день прошел в удовольствиях. Сперва чай пили, потом кофе, потом завтракали, обедали, после обеда десерт подавали, потом простоквашу с молодою сметаной, потом опять пили чай, наконец ужинали. В особенности мне понравилась за обедом «няня», которую я два раза накладывал на тарелку. И у нас, в Малиновце, по временам готовили это кушанье, но оно было куда не так вкусно. Ели исправно, губы у всех были масленые, даже
глаза искрились. А
тетушка между тем все понуждала и понуждала...
— А! — сказала
тетушка и посмотрела пристально на Ивана Федоровича, который, покраснев, потупил
глаза в землю. Новая мысль быстро промелькнула в ее голове. — Ну, что ж? — спросила она с любопытством и живо, — какие у ней брови?
Дедушка открыл
глаза, не говоря ни слова, дрожащею рукой перекрестил нас и прикоснулся пальцами к нашим головам; мы поцеловали его исхудалую руку и заплакали; все бывшие в комнате принялись плакать, даже рыдать, и тут только я заметил, что около нас стояли все
тетушки, дядюшки, старые женщины и служившие при дедушке люди.
Произнося последние слова, она бросала выразительные взгляды на
тетушку Татьяну Степановну, которая краснела и потупляла
глаза и лицо в тарелку.
Бабушка же и
тетушка ко мне не очень благоволили, а сестрицу мою любили; они напевали ей в уши, что она нелюбимая дочь, что мать глядит мне в
глаза и делает все, что мне угодно, что «братец — все, а она — ничего»; но все такие вредные внушения не производили никакого впечатления на любящее сердце моей сестры, и никакое чувство зависти или негодования и на одну минуту никогда не омрачали светлую доброту ее прекрасной души.
Сурка с товарищами встретил нас на дворе веселым, приветным лаем; две девчонки выскочили посмотреть, на кого лают собаки, и опрометью бросились назад в девичью;
тетушка выбежала на крыльцо и очень нам обрадовалась, а бабушка — еще больше: из мутных, бесцветных и как будто потухших
глаз ее катились крупные слезы.
— А моя просьба, Яков Васильич, — подхватил Козленев, — нельзя ли как-нибудь, чтоб дядю разжаловали из генералов и чтоб
тетушку никто не смел больше называть «ваше превосходительство»? Она не перенесет этого, и на наших
глазах будет таять, как воск.
Однако ж к публицистам не поехал, а отправился обедать к ma tante [
Тетушке (фр.).] Селижаровой и за обедом до такой степени очаровал всех умным разговором о необходимости децентрализации и о том, что децентрализация не есть еще сепаратизм, что молоденькая и хорошенькая кузина Вера не выдержала и в
глаза сказала ему...
— Словно сердце мое чуяло! — сказала
тетушка Анна, тоскливо качая головою (это были почти первые слова ее после смерти мужа). — Тому ли учил его старик-ат… Давно ли, касатка… о-ох!.. Я и тогда говорила: на погибель на свою связался он с этим Захаром!.. Добре вот кого жаль, — заключила она, устремляя тусклые, распухшие
глаза свои на ребенка, который лежал на руках Дуни.
— Глеб, — начал снова дядя Аким, но уже совсем ослабевшим, едва внятным голосом. — Глеб, — продолжал он, отыскивая
глазами рыбака, который стоял между тем перед самым лицом его, —
тетушка Анна… будьте отцами… сирота!.. Там рубашонка… новая осталась… отдайте… сирота!.. И сапожишки… в каморе… все… ему!.. Гриша… о-ох, господи.
— Вот нелегкая принесла, прости господи! — сказала
тетушка Анна, оставшись с
глазу на
глаз с Дуней после обеда.
Как во время короткого мгновения, когда сверкнет молния,
глаз, находившийся в темноте, вдруг различает разом множество предметов, так и при появлении осветившего нас Селиванова фонаря я видел ужас всех лиц нашего бедствующего экипажа. Кучер и лакей чуть не повалились перед ним на колена и остолбенели в наклоне,
тетушка подалась назад, как будто хотела продавить спинку кибитки. Няня же припала лицом к ребенку и вдруг так сократилась, что сама сделалась не больше ребенка.
Слава богу, конечно, что это ему не удалось, и он теперь уже не отделается одними подозрениями, как отделывался до сих пор: его злые намерения были слишком ясны и слишком очевидны, и все это происходило не с
глазу на
глаз с каким-нибудь одним человеком, а при шести свидетелях, из которых
тетушка одна стоила по своему значению нескольких, потому что она слыла во всем городе умницею и к ней, несмотря на ее среднее состояние, заезжал с визитами губернатор, а наш тогдашний исправник был ей обязан устройством своего семейного благополучия.
— Что
тетушка? — говорила
тетушка, входя в кухню и тяжело дыша; она была очень толста, и на ее груди могли бы поместиться самовар и поднос с чашками. — Что там еще
тетушка? Ты тут хозяйка, ты и распоряжайся, а по мне их, подлецов, хоть бы вовсе не было. Ну, вставай, боров! — крикнула она на Пантелея, не вытерпев. — Пошел с
глаз! Последний раз тебя прощаю, а случится опять грех — не проси милости!
— Врут-то, врут доктора, да не очень, — вздохнула
тетушка. — Петр Андреич покойничек потерял
глаза. Так же вот, как ты, день-деньской работал на заводе около горячей печки и ослеп.
Глаза не любят жара. Ну, да что толковать? — встрепенулась она. — Пойдем выпьем! С праздничком вас поздравляю, голубчики мои. Ни с кем не пью, а с вами выпью, грешница. Дай бог!
Анисья. Веришь ли,
тетушка, постыл, уж постыл мне мой-то кобель носастый, и не смотрели бы на него
глаза.
— Из Комарова,
тетушка, — робко ответила Таня, доверчиво глядя в добрые голубые
глаза приветливой незнакомки.
Тетушка встречает зятя с заплаканными
глазами и молчит. А он и ее обнял, поцеловал и говорит...
И потом, как я покажусь на
глаза в России своему старосте, купцу Котельникову, которому я хлеб продаю,
тетушке московской и всем этим господам после двух лет на Кавказе без всякой награды?
Глядя на свою невесту
глазами влюбленного человека, он был убежден, что и
тетушка Глафира Петровна посмотрит на нее также, если ему удастся представить ей Дарью Николаевну.
Дарья Николаевна тоже набожно крестилась, возводя
глаза к потолку. Глеб Алексеевич плавал в море блаженства. С необычайною роскошью и с предупредительностью влюбленного, он заново отделывал внутренность своего дома, чтобы создать для своей ненаглядной Дони, достойное ее жилище. С работами очень спешили, так как день свадьбы приближался. По желанию
тетушки Глафиры Петровны, он назначен был через месяц после официального объявления Салтыкова и Дарьи Николаевны женихом и невестой.
— Вы не видали еще, или: — вы не знакомы с ma tante? [
тетушкой?] — говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя
глаза с гостя на ma tante, [
тетушку,] и потом отходила.