Она была уже не такая хорошенькая, какою показалась мне ночью. Утро безжалостно сорвало с нее всю ее ночную фантастическую прелесть. Она уже более не казалась мне феей, но ее большие светлые глаза, загадочно-прозрачные, точно
глаза русалки, ее великолепные, белые, как лен, волосы и изящные черты немного надменного личика с детски-чарующей улыбкой — невольно заставляли любоваться ею.
Неточные совпадения
Я поднял
глаза: на крыше хаты моей стояла девушка в полосатом платье с распущенными косами, настоящая
русалка.
И вот вижу, бежит опять вприпрыжку моя ундина: [Ундина — в германо-скандинавском фольклоре то же, что
русалка в славянском.] поравнявшись со мной, она остановилась и пристально посмотрела мне в
глаза, как будто удивленная моим присутствием; потом небрежно обернулась и тихо пошла к пристани.
— О, здравствуйте,
русалка! Я узнал вас по
глазам, — оживленно и ласково встретил Варвару Кутузов. — Помните, — мы танцевали на вечеринке у кривозубого купца, — как его?
— С такими
глазами вам,
русалка, надо бы жить не в воде, а в огне, например — в аду.
Она отошла к окну и в досаде начала ощипывать листья и цветы в горшках. И у ней лицо стало как маска, и
глаза перестали искриться, а сделались прозрачны, бесцветны — «как у Веры тогда… — думал он. — Да, да, да — вот он, этот взгляд, один и тот же у всех женщин, когда они лгут, обманывают, таятся…
Русалки!»
Его мучила теперь тайна: как она, пропадая куда-то на
глазах у всех, в виду, из дома, из сада, потом появляется вновь, будто со дна Волги, вынырнувшей
русалкой, с светлыми, прозрачными
глазами, с печатью непроницаемости и обмана на лице, с ложью на языке, чуть не в венке из водяных порослей на голове, как настоящая
русалка!
Большой Петровский театр, [Сгоревший еще при Медоксе, кажется, в 1805 году, перед началом представления первой части «Днепровской
русалки».] возникший из старых, обгорелых развалин, лет двадцать неприятно поражавших
глаза московских жителей, — изумил и восхитил меня.
—
Русалка!
Русалка! — в ужасе расширяя неестественно горящие
глаза шептала она, задыхаясь.
Доктор вскрыл на багровой руке два гнойника и наложил повязку, потом отправился в женскую половину, где сделал одной бабе операцию в
глазу, и все время за ним ходила
русалка и помогала ему с таким видом, как будто ничего не случилось и все обстояло благополучно.
Черный медведь долго принюхивался во все стороны и наконец проревел, как из бочки: «Здесь есть чужой дух!» В минуту все всполошилось: нечистые духи, ведьмы, колдуны, упыри,
русалки — все бросились искать с зверскими, кровавыми
глазами, с пеною бешенства на губах.