Главный вред суеверия устроительства жизни других людей насилием в том, что как только человек допустил возможность совершить насилие над одним человеком во имя блага многих, так нет пределов того зла, которое может быть совершено во имя такого предположения. На таком же предположении основывались в прежние времена пытки, инквизиции, рабство, в в наше время суды, тюрьмы, казни, войны, от которых гибнут миллионы.
Главный вред в душевном состоянии тех людей, которые устанавливают, разрешают, предписывают это беззаконие, тех, которые пользуются им, как угрозой, и всех тех, которые живут в убеждении, что такое нарушение всякой справедливости и человечности необходимо для хорошей, правильной жизни.
Неточные совпадения
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали
вред, отстранив
главный очередной вопрос устройства земледелия.
Вообще я начинаю понемногу исцеляться от моих отроческих недостатков, исключая, впрочем,
главного, которому суждено наделать мне еще много
вреда в жизни, — склонности к умствованию.
— Да, и она. Много она для Франции полезного сделала, а частичка тоже и
вреда есть.
Главное дело — иностранцев от Парижа отвадила. Возьмем хоть бы нас, русских: кабы настоящим-то манером, как при Евгении, лямур выделывали, да нас бы, кажется, и не отодрать оттоле!
Здесь, на земле, всё равно как ни живи — помрёшь,
главное — небо, небеса, царствие божиё!» Вот он откуда
вред — видите?
Хлынов. Допустим так; но ежели с молитвой и,
главное, чтоб не оговорил никто… какой может быть
вред!
— А ну ее, Америку!
Главное дело — децентрализация чтоб была… Согласен ты, что централизация —
вред?
А в частности, может быть выгоднее всех выгод даже и в таком случае, если приносит нам явный
вред и противоречит самым здравым заключениям нашего рассудка о выгодах, — потому что во всяком случае сохраняет нам самое
главное и самое дорогое, то есть нашу личность и нашу индивидуальность.
Сенат, который в отсутствие Монарха имел всю власть Его, но который по кончине Петра утратил свое могущество — будучи заменен Верховным Тайным Советом, а после Кабинетом Императорским — хотя и был восстановлен со всеми правами Императрицею Елисаветою, но бесчисленные дела, стекаясь в сем
главном судилище, так сказать, исчезали в его архивах к неизъяснимому
вреду частных людей и государственной экономии.
Для истинного движения жизни не только не нужна, но вредна внешняя суетливая деятельность. Ничегонеделание без увеселений, доставляемых трудами других людей, есть самое тяжелое состояние, если оно не наполнено внутренней работой, и потому, если человек живет вне условий роскоши, доставляемой чужим трудом, то человек этот не будет празден.
Вред человечеству
главный не от праздности, а от делания того, что не нужно и вредно.
Но не в этом было
главное зло первоначального воспитания великого князя. Отрицательные качества физического воспитания были каплями в море положительного нравственного
вреда нянчивших ребенка женщин.
А в частности, может быть выгоднее всех выгод, даже и в том случае, если приносит нам явный
вред и противоречит самым здравым заключениям нашего рассудка о выгодах, потому что, во всяком случае, сохраняет нам самое
главное и самое дорогое, то есть нашу личность и нашу индивидуальность» (курсив мой. — Н.Б.).
Кампания ознаменовалась грабежами и завершилась бедственным обратным походом в ужасную осеннюю распутицу. Во время последнего армия потерпела больше, чем понесла бы
вреда от поражения. Отступление после победы произошло, несомненно, из соображений невоенных.
Главною причиною этого странного события был наследник престола, благоволивший к прусскому королю, с которым государыня вела войну.