— Это главное, — договорил Ганя, опять помогая затруднившемуся генералу и скорчив свои губы в ядовитейшую улыбку, которую уже не хотел скрывать. Он глядел своим воспаленным взглядом прямо в глаза генералу, как бы даже желая, чтобы тот прочел в его взгляде всю его мысль.
Генерал побагровел и вспылил.
Неточные совпадения
Коля вырвался, схватил сам
генерала за плечи и как помешанный смотрел на него. Старик
побагровел, губы его посинели, мелкие судороги пробегали еще по лицу. Вдруг он склонился и начал тихо падать на руку Коли.
Она уже трижды ходила просить свидания с Павлом, и каждый раз жандармский
генерал, седой старичок с
багровыми щеками и большим носом, ласково отказывал ей.
Наш майор, затянутый, с оранжевым воротником, с налитыми кровью глазами, с
багровым угреватым лицом, кажется, не произвел на
генерала особенно приятного впечатления.
Генерал был страшен. Недавняя бледность на лице сменилась
багровыми пятнами, руки судорожно сжимались, глаза смотрели на Мишку с таким выражением, точно
генерал хотел его проглотить. Переведя дух, он схватил Мишку за горло и прошептал...
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского
генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением
багрового лица что-то докладывал князю Андрею.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про
багрового генерала,
генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что̀ он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с
багровым лицом
генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким.