Неточные совпадения
Открытый взгляд,
лицо мужественное, бакенбарды и большие усы с проседью, стрижка низкая, а на затылке даже под гребенку, шея толстая, широкая, так называемая в три этажа или в три складки с трещиной поперек, голос — бас с некоторою охрипью, движения
генеральские.
Хотя Нехлюдов хорошо знал и много paз и за обедом видал старого Корчагина, нынче как-то особенно неприятно поразило его это красное
лицо с чувственными смакующими губами над заложенной за жилет салфеткой и жирная шея, главное — вся эта упитанная
генеральская фигура. Нехлюдов невольно вспомнил то, что знал о жестокости этого человека, который, Бог знает для чего, — так как он был богат и знатен, и ему не нужно было выслуживаться, — сек и даже вешал людей, когда был начальником края.
Генерал отступил торжественным маршем, юноша с беличьим
лицом и с ногами журавля отправился за ним. Сцена эта искупила мне много горечи того дня.
Генеральский фрунт, прощание по доверенности и, наконец, лукавая морда Рейнеке-Фукса, целующего безмозглую голову его превосходительства, — все это было до того смешно, что я чуть-чуть удержался. Мне кажется, что Дубельт заметил это и с тех пор начал уважать меня.
Князь, однако же, сообразил, сколько мог, что письмо было передано рано утром, чрез служанку, Вере Лебедевой, для передачи по адресу… «так же как и прежде… так же как и прежде, известному персонажу и от того же лица-с… (ибо одну из них я обозначаю названием „
лица“-с, а другую лишь только „персонажа“, для унижения и для различия; ибо есть великая разница между невинною и высокоблагородною
генеральскою девицей и… камелией-с), итак, письмо было от „
лица“-с, начинающегося с буквы А…»
Председатель казенной палаты, держа в руках свою
генеральскую шляпу и ходя около взвода своей палаты, заметно старался казаться веселым, насмешливым и даже несколько вольнодумным; но
лицо ему изменяло!
Нам не случилось до сих пор упомянуть о его наружности. Это был человек большого роста, белый, сытый, как говорит простонародье, почти жирный, с белокурыми жидкими волосами, лет тридцати трех и, пожалуй, даже с красивыми чертами
лица. Он вышел в отставку полковником, и если бы дослужился до генерала, то в
генеральском чине был бы еще внушительнее и очень может быть, что вышел бы хорошим боевым генералом.
Правда, впоследствии, по смерти генерала, когда сам Фома совершенно неожиданно сделался вдруг важным и чрезвычайным
лицом, он не раз уверял нас всех, что, согласясь быть шутом, он великодушно пожертвовал собою дружбе; что генерал был его благодетель; это был человек великий, непонятный и что одному ему, Фоме, доверял он сокровеннейшие тайны души своей; что, наконец, если он, Фома, и изображал собою, по
генеральскому востребованию, различных зверей и иные живые картины, то единственно, чтоб развлечь и развеселить удрученного болезнями страдальца и друга.
И Колесников, не находивший себе места от бурного волнения и безысходных мыслей об Елене Петровне, уже со злобой поглядывал на его спокойно-замкнутое
лицо и белые, спокойно положенные на колени руки: «Какой же ты, братец, гордый, недаром
генеральский сынок!» Но прямо высказаться не смел и даже, наоборот, относился с особой предупредительностью и, чувствуя ее, еще больше возмущался Сашей и собой.
Я объяснил, что так как барон обратился к генералу с жалобою на меня, точно на
генеральского слугу, то, во-первых, — лишил меня этим места, а во-вторых, третировал меня, как
лицо, которое не в состоянии за себя ответить и с которым не стоит и говорить.
Мокрые офицеры с мрачными
лицами толпились вокруг него. Тут стоял и Венцель с искаженным
лицом и уже без сабли. Между тем
генеральский кучер, походив у берега и посовав в воду кнутовищем, сел на козлы и благополучно переехал через воду немного в стороне от того места, где перешли мы; воды едва хватало по оси коляски.
Загорелое
лицо было изрыто настоящими
генеральскими морщинами.
Не мог уйти Савелий из злобинского дома, да и оставаться в нем ему было хуже смерти. Еще с Тарасом Ермилычем можно было помириться — крут сердцем да отходчив, а вот Ардальон Павлыч на глазах как бельмо сидит. Благодаря размолвке Тараса Ермилыча с генералом Смагин забрал еще больше силы. Он уже несколько раз ездил в
генеральский дом для предварительных разведок и возвращался с загадочно-таинственным
лицом, а на немой вопрос хозяина только пожимал плечами.
— Да вы послушайте, новенькая-то какая! Сейчас пришла это она в рукодельную. Барышня, как есть барышня! Платье суконное по два с полтиной за аршин, не вру, ей-богу, локоны по плечам, ровно у херувима. А
лицо — картинка. И в корсете, миленькие, сейчас помереть, в корсете. Совсем барышня! Сказывали,
генеральская воспитанница. Си-ро-то-чка! А чулки на ногах-то шелковые со стрелками. Сейчас помереть…
Он мне очень понравился — и я, продолжая рассматривать картинки, с удовольствием поглядывал на этого нового посетителя, совсем не похожего ни на кого из серых членов
генеральской семьи. В его милом
лице и приятной фигуре было что-то избалованное и женственное.
Очень хорошо помню платья, мужские и женские, черные и цветные, очень ясно вижу до сих пор даже один
генеральский мундир, но над ним настолько бессилен вызвать памятью хоть какое-нибудь
лицо, словно это не было настоящим и живым, а только вывеской у военного портного.