Неточные совпадения
Но Эссен, недовольный ни собственной чистой совестью, ни
страхом несчастного
крестьянина и желая, вероятно, искоренить in Russland [
в России (нем.).] взятки, наказать порок и поставить целебный пример, — написал
в полицию, написал губернатору, написал
в рекрутское присутствие о злодейском покушении старосты.
И действительно, он начал наблюдать и прислушиваться.
В Последовке
страх покамест еще не исчез, и
крестьяне безмолвствовали, но на стороне уж крупненько поговаривали. И вот он однажды заманил одного «тявкушу» и выпорол. Конечно, это сошло ему с рук благополучно, — сосед, владелец «тявкуши», даже поблагодарил, — но все уж начали потихоньку над ним посмеиваться.
Крестьян и поселенцев и их свободных жен и детей гнетет тюремный режим; тюремное положение, подобно военному, с его исключительными строгостями и неизбежною начальственною опекой, держит их
в постоянном напряжении и
страхе; тюремная администрация отбирает у них для тюрьмы луга, лучшие места для рыбных ловель, лучший лес; беглые, тюремные ростовщики и воры обижают их; тюремный палач, гуляющий по улице, пугает их; надзиратели развращают их жен и дочерей, а главное, тюрьма каждую минуту напоминает им об их прошлом и о том, кто они и где они.
— Я, — пробурчал я, засыпая, — я положительно не представляю себе, чтобы мне привезли случай, который бы мог меня поставить
в тупик… может быть, там,
в столице, и скажут, что это фельдшеризм… пусть… им хорошо…
в клиниках,
в университетах…
в рентгеновских кабинетах… я же здесь… все… и
крестьяне не могут жить без меня… Как я раньше дрожал при стуке
в дверь, как корчился мысленно от
страха… А теперь…
В 1762 году,
в первые дни по вступлении на престол, Екатерина раздала много
крестьян разным лицам, содействовавшим ее воцарению, и издала указ, чтобы помещичьи
крестьяне, под
страхом строгого наказания, не слушали злонамеренных разглашений о том, будто их велено от помещиков отписывать на казну.
Это двигались огничане Аленина Верха: они, наконец, добыли огня, сожгли на нем чучелу Мары; набрали
в чугунки и корчажки зажженных лучин и тронулись было опахивать землю, но не успели завести борозды, как под ноги баб попалось мертвое и уже окоченевшее тело Михаила Андреевича. Эта находка поразила
крестьян неописанным ужасом; опахиванье было забыто и перепуганные мужики с полунагими бабами
в недоумении и
страхе потащили на господский двор убитого барина.
— А-а, не беспокойтесь, сударыня, он этого слишком стоил! — воскликнул мой Пенькновский. Я так и замер от
страха, что он, увлекшись, сам не заметит, как расскажет, что Кирилл предательски выдавал его за палача, который будет
в Киеве наказывать жестоко обращавшуюся с
крестьянами польскую графиню; но мой речистый товарищ быстро спохватился и рассказал, что Кирилл будто бы, напившись пьян, зацепил колесом за полицеймейстерскую коляску.
Мы опять-таки сливались
в этом с народом, с дворовыми и
крестьянами. Разница была только
в том, что нас учили, что мы знали молитвы и катехизис и освобождались от многих суеверных
страхов.
Таня молчала. Никита стал спускаться с крыльца. Молодая девушка не тронулась с места.
Страх у нее пропал. Никита был теперь далеко не так страшен, как
в первый день появления
в Зиновьеве. Он даже несколько пополнел и стал похож на обыкновенного
крестьянина, каких было много
в Зиновьеве.
Понятно, что не только для всей дворни, но даже для грузинских
крестьян связь любимого аптекаря с ненавистной экономкой не была тайною, и хотя их молчание было обеспечено с одной стороны
в силу привязанности к Егору Егоровичу, а с другой —
в силу почти панического
страха перед Минкиной, но первому от этого было не легче.
И вы, наконец,
крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без
страха в ваши избы,
в точном уверении, что найдете защищение.