Неточные совпадения
— Если бы не было этого преимущества анти-нигилистического влияния на стороне классических наук, мы бы больше подумали, взвесили бы доводы обеих сторон, — с тонкою улыбкой говорил Сергей Иванович, — мы бы дали простор тому и другому направлению. Но теперь мы знаем, что
в этих пилюлях классического
образования лежит целебная
сила антинигилизма, и мы смело предлагаем их нашим пациентам… А что как нет и целебной
силы? — заключил он, высыпая аттическую соль.
В Сибири Бахареву часто приходилось встречаться с образованными честными людьми; он чутьем понял могучую
силу образования и желал видеть
в своих детях прежде всего образованных людей.
Можно установить четыре периода
в отношении человека к космосу: 1) погружение человека
в космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой личности, человек не овладевает еще природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических
сил, от духов и демонов природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация природы, научное и техническое овладение природой, развитие индустрии
в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка
в открытии бесконечно большого и бесконечно малого,
образование новой организованности,
в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание
силы человека над природой и рабство человека у собственных открытий.
Долина Сицы покрыта отличным хвойно-смешанным лесом. Особенности этой долины заключаются
в мощных террасах.
В обнажениях видно, что террасы эти наносного
образования и состоят из глины, ила и угловатых камней величиной с конскую голову. Было время, когда какие-то
силы создали эти террасы. Затем вдруг наступил покой. Террасы стали зарастать лесом, которому теперь насчитывается более 200 лет.
Это основы нашего быта — не воспоминания, это — живые стихии, существующие не
в летописях, а
в настоящем; но они только уцелели под трудным историческим вырабатыванием государственного единства и под государственным гнетом только сохранились, но не развились. Я даже сомневаюсь, нашлись ли бы внутренние
силы для их развития без петровского периода, без периода европейского
образования.
К похвале помещиков того времени я должен сказать, что, несмотря на невысокий образовательный уровень, они заботливо относились к воспитанию детей, — преимущественно, впрочем, сыновей, — и делали все, что было
в силах, чтобы дать им порядочное
образование.
Еще
в Житомире, когда я был во втором классе, был у нас учитель рисования, старый поляк Собкевич. Говорил он всегда по — польски или по — украински, фанатически любил свой предмет и считал его первой основой
образования. Однажды, рассердившись за что-то на весь класс, он схватил с кафедры свой портфель, поднял его высоко над головой и изо всей
силы швырнул на пол. С сверкающими глазами, с гривой седых волос над головой, весь охваченный гневом, он был похож на Моисея, разбивающего скрижали.
Отчасти оно связано с тем, что
в России классическое
образование,
в отличие от Запада, стало реакционной
силой.
Полученное им университетское
образование, вместе с наследством после отца, дало ему полную возможность не только фигурировать с приличным шиком
в качестве председателя Ельниковской земской управы, но еще загибать углы такой крупной
силе, как кукарское заводоуправление.
Но есть люди, которые верят
в это, занимаются конгрессами мира, читают речи, пишут книжки, и правительства, разумеется, выражают этому сочувствие, делают вид, что поддерживают это, так же, как они делают вид, что они поддерживают общества трезвости, тогда как большею частью живут пьянством народа; так же, как делают вид, что поддерживают
образование, тогда как
сила их держится только на невежестве; так же, как делают вид, что поддерживают свободу конституции, тогда как их
сила держится только на отсутствии свободы; делают вид, что заботятся об улучшении быта рабочих, тогда как на подавленности рабочего основано их существование; делают вид, что поддерживают христианство, тогда как христианство разрушает всякое правительство.
На следующий день он имел продолжительный разговор с своею дочерью,
в котором представил ей все невыгоды иметь мужа ниже себя по уму, по
образованию и характеру; он сказал, что мужнино семейство не полюбит ее, даже возненавидит, как грубое и злое невежество всегда ненавидит образованность; он предостерегал, чтобы она не полагалась на обещания жениха, которые обыкновенно редко исполняются и которых Алексей Степаныч не
в силах будет исполнить, хотя бы и желал.
Он раздумывал над тем, куда положить всю эту
силу молодости, только раз
в жизни бывающую
в человеке, — на искусство ли, на науку ли, на любовь ли к женщине, или на практическую деятельность, — не
силу ума, сердца,
образования, а тот неповторяющийся порыв, ту на один раз данную человеку власть сделать из себя всё, чтò он хочет, и как ему кажется, и из всего мира всё, чтò ему хочется.
Образование отняло у него
силу делать пакости, — правда; но оно не дало ему
силы противиться пакостям, которые делают другие; оно не развило
в нем даже способности так вести себя, чтобы оставаться чуждым всему гадкому, что кишит вокруг него.
Сущность второго состоит
в том, что и до Петра Россия «
в недрах своих заключала обильные источники
силы и благоденствия, обнаруживала очевидное стремление к благоустройству и
образованию, знакомилась, сближалась с Европою, и хотя медленно, но твердым и верным шагом подвигалась к той же цели, к которой так насильственно увлек ее Петр Великий, не пощадив ни нравов, ни обычаев, ни основных начал народности» («Введение», стр. XIV).
Но этого было мало потому, что начало злоупотреблений скрывалось
в самой сущности тогдашнего порядка дел,
в недостатке свободного развития народных
сил,
в неразвитости и развращенности людей, которым вверены были начальство, суд и расправа,
в общем недостатке
образования по всем частям.
Сможет ли старая Европа обновить свою остывающую кровь и броситься стремглав
в это необозримое будущее, куда увлекает ее необоримая
сила, к которому она несется без оглядки, к которому путь идет, может быть, через развалины отцовского дома, через обломки минувших цивилизаций, через попранные богатства новейшего
образования?
В самом деле место тут каменистое. Белоснежным кварцевым песком и разноцветными гальками усыпаны отлогие берега речек, а на полях и по болотам там и сям торчат из земли огромные валуны гранита. То осколки Скандинавских гор, на плававших льдинах занесенные сюда
в давние времена
образования земной коры. За Волгой иное толкуют про эти каменные громады: последние-де русские богатыри, побив
силу татарскую, похвалялись здесь бой держать с
силой небесною и за гордыню оборочены
в камни.
Плата была самая доступная, по четвертаку за лекцию, и таким образом
в Петербурге открылся род общедоступного, партикулярного университета, чтó могло бы быть весьма важно для тех экс-студентов, которые,
в силу известных обстоятельств, оказались лишенными возможности докончить прежним путем свое
образование.
«Молодость моя погибла ни за грош, как ненужный окурок, — продолжал я думать. — Родители мои умерли, когда я был еще ребенком, из гимназии меня выгнали. Родился я
в дворянской семье, но не получил ни воспитания, ни
образования, и знаний у меня не больше, чем у любого смазчика. Нет у меня ни приюта, ни близких, ни друзей, ни любимого дела. Ни на что я не способен и
в расцвете
сил сгодился только на то, чтобы мною заткнули место начальника полустанка.
Вообще такого природно-умного человека
в литературной сфере я уже больше не встречал, и все без исключения руководители журнализма, с какими я имел дело как сотрудник, — не могли бы с ним соперничать именно по
силе ума, которым он дополнял все пробелы — и очень обширные —
в своем
образовании.
Дело художественного
образования привилось
в Мюнхене более, чем где-либо
в Германии, и к концу XIX века Мюнхен сделался центром новейшего немецкого модернизма. И вообще теперешний Мюнхен (я попадал
в него и позднее, и последний раз не дальше как летом 1908 ji 1910 годов) стал гораздо богаче творческими
силами, выработал
в себе очень своеобразную жизнь не только немецкой, но и международной молодежи, стекающейся туда для работы и учения.
К шестнадцати годам
образование ее было окончено, и граф предоставил ее самой себе, давая ей книги из своей библиотеки. Библиотека эта не отличалась выбором нравственных сочинений, книги давались без разбора, и беспорядочное чтение
в связи с формирующимся физическим развитием поселили
в уме и сердце Татьяны Борисовны такой хаос мыслей и чувств, что она не
в силах была
в них разобраться.
Анна Аркадьевна жаждала самостоятельной деятельности, но
в силу ее воспитания и
образования, такая деятельность могла открыться для нее только
в области искусства.
— На том пространстве, которое вам угодно было отмежевать Польше, вижу я только с двух концов цепи два далеко разрозненные звена — два класса: один высший, панский, другой — низший, крестьянский. С одной стороны, власть неограниченная, богатство,
образование,
сила, с другой — безмолвное унижение, бедность, невежество, рабство, какого у нас
в России не бывало. Вы, Михайло Аполлоныч, долго пожили
в белорусском крае, вы знаете лучше меня быт тамошнего крестьянина.