Кучер хозяйской коляски, казавшийся очень важным
в серой ливрее, въезжая в ворота, всякий раз должен был низко наклонять голову, чтобы ветки не сорвали его высокую шляпу с позументной лентой и бантом…
Неточные совпадения
Толпа дворовых не высыпала на крыльцо встречать господ; показалась всего одна девочка лет двенадцати, а вслед за ней вышел из дому молодой парень, очень похожий на Петра, одетый
в серую ливрейную куртку [Ливрейная куртка — короткая
ливрея, повседневная одежда молодого слуги.] с белыми гербовыми пуговицами, слуга Павла Петровича Кирсанова.
Захар не старался изменить не только данного ему Богом образа, но и своего костюма,
в котором ходил
в деревне. Платье ему шилось по вывезенному им из деревни образцу.
Серый сюртук и жилет нравились ему и потому, что
в этой полуформенной одежде он видел слабое воспоминание
ливреи, которую он носил некогда, провожая покойных господ
в церковь или
в гости; а
ливрея в воспоминаниях его была единственною представительницею достоинства дома Обломовых.
На разъездах, переправах и
в других тому подобных местах люди Вячеслава Илларионыча не шумят и не кричат; напротив, раздвигая народ или вызывая карету, говорят приятным горловым баритоном: «Позвольте, позвольте, дайте генералу Хвалынскому пройти», или: «Генерала Хвалынского экипаж…» Экипаж, правда, у Хвалынского формы довольно старинной; на лакеях
ливрея довольно потертая (о том, что она
серая с красными выпушками, кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже довольно пожили и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав Илларионыч притязаний не имеет и не считает даже званию своему приличным пускать пыль
в глаза.
Упруго покачиваясь на рессорах, карета подкатила к подъезду большого, неприветливого петербургского дома. Длинная аллея, идущая вдоль вытянутого
серого фасада, освещалась лишь двумя-тремя фонарями, горящими вполнакала. Швейцар
в красной
ливрее помог нам выйти из кареты, — мне и Люде.