Неточные совпадения
В середине мазурки, повторяя сложную
фигуру, вновь выдуманную Корсунским, Анна вышла на
середину круга, взяла двух кавалеров и подозвала к себе одну даму и Кити. Кити испуганно смотрела на нее, подходя. Анна прищурившись смотрела на нее и улыбнулась, пожав ей руку. Но заметив, что лицо Кити только выражением отчаяния и удивления ответило на ее улыбку, она отвернулась от нее и весело заговорила с другою дамой.
Она вышла на
середину комнаты и остановилась пред Долли, сжимая руками грудь.
В белом пенюаре
фигура ее казалась особенно велика и широка. Она нагнула голову и исподлобья смотрела сияющими мокрыми глазами на маленькую, худенькую и жалкую
в своей штопанной кофточке и ночном чепчике, всю дрожавшую от волнения Долли.
Тут отворяется широко дверь, и
в сопровождении двух парильщиков с березовыми вениками
в руках важно и степенно шествует могучая бородатая
фигура с пробором по
середине головы, подстриженной
в скобку.
Обе сестры с удивлением оглянулись на одинокую и, вероятно, очень глупую
фигуру, неизвестно зачем застывшую
в лунном свете на
середине моста.
Фигура яиц, общая всем куличьим яйцам, имеет ту особенность, что нижний конец их представляет острый угол и большая ширина яйца находится только
в самом верху тупого конца, а не
в середине.
Вот четыре спорящие
фигуры заняли
середину комнаты и одновременно пропекают друг друга на перекрестном огне восклицаний, а
в углу безнадежно выкрикивает некто пятый, которого осаждают еще трое ораторов и, буквально, не дают сказать слова.
Но
в ту же минуту подле печки сверкнул синий огонек. Бледное, исхудалое лицо Дуни показалось из мрака и вслед за тем выставилась вся ее
фигура, освещенная трепетным блеском разгоревшейся лучины, которая дрожала
в руке ее. Защемив лучину
в светец и придвинув его на
середину избы, она тихо отошла к люльке, висевшей на шесте
в дальнем углу.
Возвращаясь домой
в следующий вечер, табун наткнулся на хозяина с гостем. Жулдыба, подходя к дому, покосилась на две мужские
фигуры: один был молодой хозяин
в соломенной шляпе, другой высокий, толстый, обрюзгший военный. Старуха покосилась на людей и, прижав, прошла подле него; остальные — молодежь — переполошились, замялись, особенно когда хозяин с гостем нарочно вошли
в середину лошадей, что-то показывая друг другу и разговаривая.
По
середине освещенного луной двора стояла высокая худая
фигура мерина с высоким седлом, с торчащей шишкой луки. Лошади неподвижно и
в глубоком молчании стояли вокруг него, как будто они что-то новое, необыкновенное узнали от него. И точно, новое и неожиданное они узнали от него.
В самой
середине этого крутящегося серого столба мелькала тоже совершенно серая, из пыли скатанная человеческая
фигура; она долго вертелась валуном и, наконец, рассыпалась, и когда она рассыпалась, я увидал, что это была бабушка Норк.
Это род морды; она также сплетена из прутьев, только не похожа
фигурой своей на бочонок, имеющий
в середине более ширины, на который похожа морда.
«Звезда! звезда!» И действительно,
в середине чашки плавала орденская звезда, до того правильно и рельефно отлитая, что
в названии
фигуры не могло быть сомнения.
«Мерррси во да-а-ам!» Он даже искренно рассмешил всех, когда вдруг,
в середине шестой
фигуры, скомандовал: «Аль-Фонс Ралле, Луи Буис, Генрих Блок!» — и вдруг, точно спохватившись, весело воскликнул: «Пардон, это не из той оперы».
Вдруг,
в середине ската, у подошвы каменистой скалы, путники заметили человеческую
фигуру. Это был высокий, босой старец
в длинной, холщовой рубахе, с обнаженной, лысой головой, который спокойно глядел на небо и медленно крестился. Ветер взвевал остатки его волос и длинную совсем седую бороду.
Я стою
в середине, между двумя центральными упорами сводов, и поглядываю через головы вперед и влево. Служба идет
в правом приделе, а перед левым двумя рядами стоят пансионерки Конопацких. Вижу сбоку
фигуру Екатерины Матвеевны, и вот — характерная рыжая коса Кати под котиковою шапочкой… Здесь! Сразу все вокруг становится значительным и прекрасным. Я слежу, как она крестится и кланяется, как шепчется с соседкой-подругой. Какая стройная, как выделяется своим изяществом из всех пансионерок!
Сказав это, девушка встала из-за трельяжа и вышла на
середину комнаты. Теперь можно было видеть, что она очень красива. У нее стройная, удивительной силы и ловкости
фигура,
в самом деле, напоминающая статуэтку Дианы из Танагры, и милое целомудренное выражение лица с умными и смелыми глазами.
Наташа,
в середине разговора вошедшая
в комнату, радостно смотрела на мужа. Она не радовалась тому, чтò он говорил. Это даже не интересовало ее, потому что ей казалось, что всё это было чрезвычайно просто, и что она всё это давно знала (ей казалось это потому, что она знала всё то, из чего это выходило — всю душу Пьера); но она радовалась, глядя на его оживленную, восторженную
фигуру.
В середине котильона Наташа, окончив
фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту.
В то время как Пьер, стоя по
середине комнаты, рассуждал с собою таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся
фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился
в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися, тонкими ногами вышел на
середину комнаты.