Неточные совпадения
— Воспитывает. Я этого — достоин, ибо частенько пиан бываю и блудословлю плоти ради укрощения. Ада боюсь и сего, — он очертил
в воздухе
рукою полукруг, — и потустороннего. Страха ради иудейска с
духовенством приятельствую. Эх, коллега! Покажу я вам одного диакона…
Перед вокзалом стояла густая толпа людей с обнаженными головами, на пестром фоне ее красовались золотые статуи
духовенства, а впереди их, с посохом
в руке, большой златоглавый архиерей, похожий на колокол.
У нового
духовенства не было понудительных средств, ни фантастических, ни насильственных; с той минуты, как власть выпала из их
рук, у них было одно орудие — убеждение, но для убеждения недостаточно правоты,
в этом вся ошибка, а необходимо еще одно — мозговое равенство!
Преступник кончает тем, что идет и доносит на себя
духовенству и предает себя
в руки правительству.
Вследствие таковых мер, принятых управляющим, похороны Петра Григорьича совершились с полной торжественностью; впереди шел камердинер его с образом
в руках; за ним следовали архиерейские певчие и
духовенство, замыкаемое
в сообществе архимандритов самим преосвященным Евгением; за
духовенством были несомы секретарем дворянского собрания,
в мундире, а также двумя — тремя чиновниками, на бархатных подушках, ордена Петра Григорьича, а там, как водится, тянулась погребальная колесница с гробом, за которым непосредственно шел
в золотом и блистающем камергерском мундире губернатор, а также и другие сильные мира сего, облеченные
в мундиры; ехали
в каретах три — четыре немолодые дамы — дальние родственницы Петра Григорьича, — и, наконец, провожали барина все его дворовые люди, за которыми бежала и любимая моська Петра Григорьича, пребезобразная и презлая.
Собравшееся
духовенство со свечами,
в траурном облачении, обносило на
руках мертвого Савелия три раза вокруг огромного гроба, а Ахилла держал
в его мертвой
руке дымящееся кадило, и мертвец как бы сам окаждал им свое холодное домовище.
Но пред этим еще надлежало произойти чему-то, чего никто не ожидал. Много раз
в жизнь свою всех удивлявший Ахилла почувствовал необходимость еще раз удивить старогородцев, и притом удивить совсем
в новом роде. Бледный и помертвевший, он протянул
руку к одному из державших холст могильщиков и, обратясь умиленными глазами к
духовенству, воскликнул...
— Берите! — крикнул ей, задыхаясь, Препотенский, — за мной гонятся шпионы и
духовенство! — с этим он сунул ей
в окно свои ночвы с костями, но сам был так обессилен, что не мог больше двинуться и прислонился к стене, где тут же с ним рядом сейчас очутился Ахилла и, тоже задыхаясь, держал его за
руку.
Егоре впоследствии совершенно объяснилось: батюшка через некоторых соглядатаев знал решительно все, что делалось
в его приходе, и, как оказалось, его «служанка» ранним утром под каким-то благовидным предлогом завертывала к Фатевне и по пути заполучила все нужные сведения относительно того, кто, зачем и надолго ли приехал к Мухоедову; «искра», блеснувшая
в голове Асклипиодота, и его благодарственный поцелуй моей
руки были только аксессуарами, вытенявшими истинный характер просвещенного батюшки, этого homo novus [Нового человека (лат.).] нашего белого
духовенства.
Церковь вся
в руках белого
духовенства,
в плену блудников, щёголей; они вон сами
в шёлковых рясах ходят, на манер бабьих юбок!
— На, аль взаправду это не тебе тетка-то? Так, так, так!.. Николаю Егорычу Бекасову, вот ведь чья она тетка-то, — вывернулась старуха. — Похороны, сударь, были богатеющие, совершали, как должно, не жалеючи денег. Что было этого
духовенства, что этой нищей братии!.. — продолжала она, поджимая
руки и приготовляясь, кажется, к длинному рассказу. Но
в это время из соседней комнаты послышался треск и закричал сиплый голос...
Московитяне, тщетно ожидавшие покорности новгородской, сомкнулись и пошли на приступ, но
в это время городские ворота растворились настежь и
в них показалась процессия: архиепископ Феофил с обнаженной головой и с животворящим крестом
в руках шел впереди тихим ровным шагом, за ним прочее знатное
духовенство со святыми иконами и колыхающимися хоругвями.
Для довершения картины, среди народа явилось и
духовенство. Из-за забора глядел дьячок. Воевода велел его привести и спросил зачем он там стоит. «Смотрю что делается» — отвечал тот. Он похвалил его за спокойное поведение, советовал также вести себя и впредь, объявил о совершенной веротерпимости при наступающей власти польского короля и подал дьячку,
в знак высокой своей милости, свою воеводскую
руку. Тема для донесения жонду и для вариаций европейской журналистики была богатая.
Москвитяне, тщетно ожидавшие покорности новгородской, сомкнулись и пошли на приступ, но
в это время городские ворота растворились настежь и
в них показалась процессия: архиепископ Феофил с обнаженною головою и с животворящим крестом
в руках шел впереди тихим, ровным шагом, за ним прочее знатное
духовенство со святыми иконами и колыхающимися хоругвями.
Председательствуя на церковных соборах, он всенародно являл себя главой
духовенства; гордый
в сношениях с царями, величавый
в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил обряд целования монаршей
руки в знак особой милости, стремился внешне всеми способами возвыситься перед людьми, чтобы сильнее действовать на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы земным богом для россиян, которые с того времени начали удивлять все иные народы своей беспредельной покорностью монаршей воле.
С колокольни небольшой, но прекрасно отделанной иждивением покойного князя Александра Павловича, церкви села Шестова несся заунывный похоронный звон. По прибытии городского
духовенства,
в княжеском доме была отслужена панихида, и гроб на
руках был вынесен из дома.
Она тотчас же поехала
в Петербург. На рассвете здесь встретил ее Григорий Орлов с гвардейцами, которые целовали у нее
руки и платье. Екатерина прямо отправилась
в Казанский собор, где принял ее Сеченов, во главе
духовенства, а оттуда — во дворец, где Панин собрал синод и сенат. Все присягнули «самодержавной императрице и наследнику». Так бескровно произошел великий переворот. Только разгулявшиеся гвардейцы побили своего начальника, принца Георга, и разграбили его дом.
Гнев государя разразился тогда больше над
духовенством,
в руках которого было заведование храмами, и следовательно, нахождение
в церкви грамоты, подтверждающей донос, могло быть только при участии духовных властей
в воровском деле.
Председательствуя на церковных соборах, он всенародно являл себя главою
духовенства; гордый
в сношениях с царями, величавый
в приеме их послов, он любил пышную торжественность, установил себе обряд целования монаршей
руки в знак особой милости, стремился всеми наружными способами возвыситься перед людьми, чтобы сильно действовать на их воображение, — одним словом, разгадав тайны самодержавия, сделался как бы земным богом для россиян, которые с того времени начали удивлять все иные народы своею беспредельною покорностью монаршей воле.
В середине службы голоса
духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что-то друг другу; старый слуга, державший
руку графа, поднялся и обратился к дамам.