Неточные совпадения
— Алексей сделал нам ложный прыжок, — сказала она по-французски, — он пишет, что не может быть, — прибавила она таким естественным, простым тоном, как будто ей никогда и не могло приходить
в голову, чтобы Вронский имел для Анны какое-нибудь другое значение как
игрока в крокет.
Яшвин,
игрок, кутила и не только человек без всяких правил, но с безнравственными правилами, — Яшвин был
в полку лучший приятель Вронского.
Вошел Тушкевич, объявив, что всё общество ждет
игроков в крокет.
Вронский любил его и зa его необычайную физическую силу, которую он большею частью выказывал тем, что мог пить как бочка, не спать и быть всё таким же, и за большую нравственную силу, которую он выказывал
в отношениях к начальникам и товарищам, вызывая к себе страх и уважение, и
в игре, которую он вел на десятки тысяч и всегда, несмотря на выпитое вино, так тонко и твердо, что считался первым
игроком в Английском Клубе.
— Нет, вы не хотите, может быть, встречаться со Стремовым? Пускай они с Алексеем Александровичем ломают копья
в комитете, это нас не касается. Но
в свете это самый любезный человек, какого только я знаю, и страстный
игрок в крокет. Вот вы увидите. И, несмотря на смешное его положение старого влюбленного
в Лизу, надо видеть, как он выпутывается из этого смешного положения! Он очень мил. Сафо Штольц вы не знаете? Это новый, совсем новый тон.
Попадались почти смытые дождем вывески с кренделями и сапогами, кое-где с нарисованными синими брюками и подписью какого-то Аршавского портного; где магазин с картузами, фуражками и надписью: «Иностранец Василий Федоров»; где нарисован был бильярд с двумя
игроками во фраках,
в какие одеваются у нас на театрах гости, входящие
в последнем акте на сцену.
Впрочем, редко случалось, чтобы это было довезено домой; почти
в тот же день спускалось оно все другому, счастливейшему
игроку, иногда даже прибавлялась собственная трубка с кисетом и мундштуком, а
в другой раз и вся четверня со всем: с коляской и кучером, так что сам хозяин отправлялся
в коротеньком сюртучке или архалуке искать какого-нибудь приятеля, чтобы попользоваться его экипажем.
(Из записной книжки Н.
В. Гоголя.)] так вот тогда я посмотрю, я посмотрю тогда, какой он
игрок!
Она любила Ричардсона
Не потому, чтобы прочла,
Не потому, чтоб Грандисона
Она Ловласу предпочла;
Но
в старину княжна Алина,
Ее московская кузина,
Твердила часто ей об них.
В то время был еще жених
Ее супруг, но по неволе;
Она вздыхала о другом,
Который сердцем и умом
Ей нравился гораздо боле:
Сей Грандисон был славный франт,
Игрок и гвардии сержант.
Гремят отдвинутые стулья;
Толпа
в гостиную валит:
Так пчел из лакомого улья
На ниву шумный рой летит.
Довольный праздничным обедом
Сосед сопит перед соседом;
Подсели дамы к камельку;
Девицы шепчут
в уголку;
Столы зеленые раскрыты:
Зовут задорных
игроковБостон и ломбер стариков,
И вист, доныне знаменитый,
Однообразная семья,
Все жадной скуки сыновья.
Летики не было; он увлекся; он, вспотев, удил с увлечением азартного
игрока. Грэй вышел из чащи
в кустарник, разбросанный по скату холма. Дымилась и горела трава; влажные цветы выглядели как дети, насильно умытые холодной водой. Зеленый мир дышал бесчисленностью крошечных ртов, мешая проходить Грэю среди своей ликующей тесноты. Капитан выбрался на открытое место, заросшее пестрой травой, и увидел здесь спящую молодую девушку.
Анна Сергеевна Одинцова родилась от Сергея Николаевича Локтева, известного красавца, афериста и
игрока, который, продержавшись и прошумев лет пятнадцать
в Петербурге и
в Москве, кончил тем, что проигрался
в прах и принужден был поселиться
в деревне, где, впрочем, скоро умер, оставив крошечное состояние двум своим дочерям, Анне — двадцати и Катерине — двенадцати лет.
За ним так же торопливо и озабоченно шли другие видные члены «Союза русского народа»: бывший парикмахер, теперь фабрикант «искусственных минеральных вод» Бабаев; мясник Коробов; ассенизатор Лялечкин; банщик Домогайлов; хозяин скорняжной мастерской Затиркин, непобедимый
игрок в шашки, человек плоскогрудый, плосколицый, с равнодушными глазами.
— Простите, — сказал он тихо, поспешно, с хрипотцой. — Меня зовут — Марк Изаксон, да! Лицо весьма известное
в этом городе. Имею предупредить вас: с вами говорил мошенник, да. Местный парикмахер, Яшка Пальцев, да. Шулер,
игрок. Спекулянт. Вообще — мерзавец, да! Вы здесь новый человек… Счел долгом… Вот моя карточка. Извините…
Вечером, войдя
в комнату брата, Самгин застал там Кутузова и Туробоева, они сидели за столом друг против друга
в позах
игроков в шашки, и Туробоев, закуривая папиросу, говорил...
И обременяла его бесчисленным количеством различных поручений; он — не отказывался от них, раззадоренное любопытство и смутное предчувствие конца всем тревогам превращалось у него
в азарт неопытного
игрока.
Самгин, спросив стакан вина, сел напротив Лиз, а толстая женщина пошла
в ресторан, упрекнув кого-то из
игроков...
Но их было десятка два, пятеро играли
в карты, сидя за большим рабочим столом, человек семь окружали
игроков, две растрепанных головы торчали на краю приземистой печи, невидимый,
в углу, тихонько, тенорком напевал заунывную песню, ему подыгрывала гармоника, на ларе для теста лежал, закинув руки под затылок, большой кудрявый человек, подсвистывая песне.
Он заслужил
в городе славу азартнейшего
игрока в винт, и Самгин вспомнил, как
в комнате присяжных поверенных при окружном суде рассказывали: однажды Гудим и его партнеры играли непрерывно двадцать семь часов, а на двадцать восьмом один из них, сыграв «большой шлем», от радости помер, чем и предоставил Леониду Андрееву возможность написать хороший рассказ.
Прятался
в недоступных местах, кошкой лазил по крышам, по деревьям; увертливый, он никогда не давал поймать себя и, доведя противную партию
игроков до изнеможения, до отказа от игры, издевался над побежденными...
Там нет глубоких целей, нет прочных конечных намерений и надежд. Бурная жизнь не манит к тихому порту. У жрицы этого культа, у «матери наслаждений» — нет
в виду, как и у истинного
игрока по страсти, выиграть фортуну и кончить, оставить все, успокоиться и жить другой жизнью.
Что будет с ней теперь — не знаю: драма ли, роман ли — это уже докончи ты на досуге, а мне пора на вечер к
В. И. Там ожидает меня здоровая и серьезная партия с серьезными
игроками.
В карты играл он без ошибки и имел репутацию приятного
игрока, потому что был снисходителен к ошибкам других, никогда не сердился, а глядел на ошибку с таким же приличием, как на отличный ход. Потом он играл и по большой, и по маленькой, и с крупными
игроками, и с капризными дамами.
Если бы явилась
в том круге такая, она потеряла бы свой характер, свою прелесть: ее, как
игрока, увлекут от прочного и доброго пути, или она утратит цену
в глазах поклонников, потеряв свободу понятий и нравов.
Они — не жертвы общественного темперамента, как те несчастные создания, которые, за кусок хлеба, за одежду, за обувь и кров, служат животному голоду. Нет: там жрицы сильных, хотя искусственных страстей, тонкие актрисы, играют
в любовь и жизнь, как
игрок в карты.
— Ну, нет, не одно и то же: какой-то англичанин вывел комбинацию, что одна и та же сдача карт может повториться лет
в тысячу только… А шансы? А характеры
игроков, манера каждого, ошибки!.. Не одно и то же! А вот с женщиной биться зиму и весну! Сегодня, завтра… вот этого я не понимаю!
— Конечно, трудно понять, но это — вроде
игрока, который бросает на стол последний червонец, а
в кармане держит уже приготовленный револьвер, — вот смысл его предложения. Девять из десяти шансов, что она его предложение не примет; но на одну десятую шансов, стало быть, он все же рассчитывал, и, признаюсь, это очень любопытно, по-моему, впрочем… впрочем, тут могло быть исступление, тот же «двойник», как вы сейчас так хорошо сказали.
Я мельком слышал, однако, что этот князь и везде задавал пыли, где только мог, — и здесь, и
в Москве, и
в прежнем полку, и
в Париже, — что он даже
игрок и что у него долги.
И вот это-то и было моей огромной ошибкой, которая и отразилась
в последствиях: три-четыре
игрока подле нас заметили наше препинание и, увидя, что я так легко отступился, вероятно, приняли меня самого за такого.
Но я и тут бросил после одной омерзительной истории, случившейся раз
в самом разгаре игры и окончившейся дракой каких-то двух
игроков, и стал ездить к Зерщикову, к которому опять-таки ввел меня князь.
Игра начиналась снова;
игроки так углубились
в свое дело, что не замечали зрителей, и зрители,
в свою очередь, не замечали
игроков и следили за костями.
«А этот господин
игрок,
в красной куртке, вовсе не занимателен, — заметил, зевая, барон, — лучше гораздо идти лечь спать».
Привалов вздохнул свободнее, когда вышел наконец из буфета.
В соседней комнате через отворенную дверь видны были зеленые столы с
игроками. Привалов заметил Ивана Яковлича, который сдавал карты. Напротив него сидел знаменитый Ломтев, крепкий и красивый старик с длинной седой бородой, и какой-то господин с зеленым лицом и взъерошенными волосами. По бледному лицу Ивана Яковлича и по крупным каплям пота, которые выступали на его выпуклом облизанном лбу, можно было заключить, что шла очень серьезная игра.
Попав
в Узел, он бросил скоро всякую службу и бойко пошел по широкой дорожке карточного
игрока.
Это был типичный ярмарочный шакал, необходимая свита при каждом крупном
игроке. Он униженно кланялся при каждом слове и постоянно улыбался принужденной льстивой улыбкой. Усадив Привалова, шакал смиренно отошел
в темный уголок, где дремал на залитом вином стуле.
Были тут
игроки, как он, от нечего делать; были
игроки, которые появлялись
в клубе периодически, чтобы спустить месячное жалованье; были
игроки, которые играли с серьезными надутыми лицами, точно совершая таинство; были игроки-шутники, игроки-забулдыги;
игроки, с которыми играли только из снисхождения, когда других не было; были, наконец,
игроки по профессии, великие специалисты, чародеи и магики.
В следующей комнате шла игра с той молчаливой торжественностью, с какой играют только завзятые
игроки,
игроки по призванию.
Вернее всего было, что созидающими элементами здесь являлось много различных сил и счастливых случаев, а узлом всего являлась удивительная способность Ляховского сразу определять людей и пользоваться ими, как
игрок пользуется шахматами
в своих ходах.
Адвокаты и горные инженеры пользовались
в этом случае особенно громкой репутацией, потому что те и другие представляли для настоящих матерых
игроков постоянную статью дохода: они спускали тут все, что успели схватить своими цепкими руками на стороне.
— Прогорел совсем и тоже думает махнуть
в Ирбит… Эти
игроки все ездят на ярмарку поправляться, как больные куда-нибудь на воды. Папахен верует
в теорию вероятностей и надеется выплыть… А шельма Ломтев мастерски его взвесил: общипал до последнего перышка.
Молния ударила
в дерево, разбила его
в щепы и убила
игроков на месте.
Тотчас же составилась партия, и Лопухов уселся играть. Академия на Выборгской стороне — классическое учреждение по части карт. Там не редкость, что
в каком-нибудь нумере (т, е.
в комнате казенных студентов) играют полтора суток сряду. Надобно признаться, что суммы, находящиеся
в обороте на карточных столах, там гораздо меньше, чем
в английском клубе, но уровень искусства
игроков выше. Сильно игрывал
в свое-то есть
в безденежное — время и Лопухов.
Можно себе представить стройное trio, составленное из отца —
игрока и страстного охотника до лошадей, цыган, шума, пиров, скачек и бегов, дочери, воспитанной
в совершенной независимости, привыкшей делать что хотелось,
в доме, и ученой девы, вдруг сделавшейся из пожилых наставниц молодой супругой.
Не легкая «козри» [болтовня (от фр. causerie).] нужна им, а тяжелые оргии, бесцветное богатство,
в котором золото, как
в Первой империи, вытесняет искусство, лоретка — даму, биржевой
игрок — литератора.
Но все сходились
в одном: что он
игрок и мот, а этих качеств матушка ни под каким видом
в сестрицыном женихе не допускала.
Москва того времени была центром, к которому тяготело все неслужащее поместное русское дворянство.
Игроки находили там клубы, кутилы дневали и ночевали
в трактирах и у цыган, богомольные люди радовались обилию церквей; наконец, дворянские дочери сыскивали себе женихов. Натурально, что матушка, у которой любимая дочь была на выданье, должна была убедиться, что как-никак, а поездки
в Москву на зимние месяцы не миновать.
Чтоб еще более показать читателям образованность П*** пехотного полка, мы прибавим, что двое из офицеров были страшные
игроки в банк и проигрывали мундир, фуражку, шинель, темляк [Темляк — серебряная тесьма с кистью на рукоятке сабли.] и даже исподнее платье, что не везде и между кавалеристами можно сыскать.
Рядом со «старшинской» был внутренний коридор и комната, которая у прислуги называлась «ажидация», а у членов — «лакейская». Тут ливрейные лакеи азартных
игроков, засиживавшихся
в «инфернальной» до утра, ожидали своих господ и дремали на барских шубах, расположившись на деревянных диванах.
В задних двух залах стояли хорошие бильярды, где собирались лучшие московские
игроки и, конечно, шулера, а наверху были «саврасенковские нумера», куда приходили парочки с бульвара, а шулера устраивали там свои «мельницы», куда завлекали из бильярдной
игроков и обыгрывали их наверняка.
Ежедневно все
игроки с нетерпением ждали прихода князей: без них игра не клеилась. Когда они появлялись, стол оживал. С неделю они ходили ежедневно, проиграли больше ста тысяч, как говорится, не моргнув глазом — и вдруг
в один вечер не явились совсем (их уже было решено провести
в члены-соревнователи Кружка).