Неточные совпадения
Хотя же
в Российской Державе законами изобильно, но все таковые по
разным делам разбрелись, и даже весьма уповательно, что большая их часть
в бывшие пожары сгорела.
На шестой
день были назначены губернские выборы. Залы большие и малые были полны дворян
в разных мундирах. Многие приехали только к этому
дню. Давно не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за границы, встречались
в залах. У губернского стола, под портретом Государя, шли прения.
— Я вчера целый
день думала, — отвечала она сквозь слезы, — придумывала
разные несчастия: то казалось мне, что его ранил дикий кабан, то чеченец утащил
в горы… А нынче мне уж кажется, что он меня не любит.
На другой
день он тотчас же отправил нарочного
в Кизляр за
разными покупками; привезено было множество
разных персидских материй, всех не перечесть.
И вот те деньги, которые бы поправили сколько-нибудь
дело, идут на
разные средства для приведения себя
в забвенье.
—
В том-то и
дело, что премерзейшее
дело! Говорят, что Чичиков и что подписано завещание уже после смерти: нарядили какую-то бабу, наместо покойницы, и она уж подписала. Словом,
дело соблазнительнейшее. Говорят, тысячи просьб поступило с
разных сторон. К Марье Еремеевне теперь подъезжают женихи; двое уж чиновных лиц из-за нее дерутся. Вот какого роду
дело, Афанасий Васильевич!
Теперь мы отойдем от них, зная, что им нужно быть вместе одним. Много на свете слов на
разных языках и
разных наречиях, но всеми ими, даже и отдаленно, не передашь того, что сказали они
в день этот друг другу.
Действительно, все было приготовлено на славу: стол был накрыт даже довольно чисто, посуда, вилки, ножи, рюмки, стаканы, чашки, все это, конечно, было сборное, разнофасонное и разнокалиберное, от
разных жильцов, но все было к известному часу на своем месте, и Амалия Ивановна, чувствуя, что отлично исполнила
дело, встретила возвратившихся даже с некоторою гордостию, вся разодетая,
в чепце с новыми траурными лентами и
в черном платье.
Нет, если б я выдал им за все это время, например, тысячи полторы на приданое, да на подарки, на коробочки там
разные, несессеры, [Несессер — шкатулка со всем необходимым для дороги.] сердолики, материи и на всю эту дрянь, от Кнопа, [Кноп — владелец галантерейного магазина на Невском проспекте
в Петербурге.] да из английского магазина, так было бы
дело почище и… покрепче!
Я же хотел только узнать теперь, кто вы такой, потому что, видите ли, к общему-то
делу в последнее время прицепилось столько
разных промышленников и до того исказили они все, к чему ни прикоснулись,
в свой интерес, что решительно все
дело испакостили.
В первый же
день по приезде пошел я по
разным этим клоакам, ну, после семи-то лет так и набросился.
Да,
разные дела на память
в книгу вносим,
Забудется того гляди.
Ночами,
в постели, перед тем как заснуть, вспоминая все, что слышал за
день, он отсевал непонятное и неяркое, как шелуху, бережно сохраняя
в памяти наиболее крупные зерна
разных мудростей, чтоб, при случае, воспользоваться ими и еще раз подкрепить репутацию юноши вдумчивого.
Дни и ночи по улице, по крышам рыкал не сильный, но неотвязный ветер и воздвигал между домами и людьми стены отчуждения; стены были невидимы, но чувствовались
в том, как молчаливы стали обыватели, как подозрительно и сумрачно осматривали друг друга и как быстро, при встречах, отскакивали
в разные стороны.
День был воскресный, поля пустынны; лишь кое-где солидно гуляли желтоносые грачи, да по невидимым тропам между пашен, покачиваясь, двигались
в разные стороны маленькие люди, тоже похожие на птиц.
Красавина. Да вот тебе первое. Коли не хочешь ты никуда ездить, так у себя дома сделай: позови баб побольше, вели приготовить отличный обед, чтобы вина побольше
разного, хорошего; позови музыку полковую: мы будем пить, а она чтоб играла. Потом все
в сад, а музыка чтоб впереди, да так по всем дорожкам маршем; потом опять домой да песни, а там опять маршем. Да так чтобы три
дня кряду, а начинать с утра. А вороты вели запереть, чтобы не ушел никто. Вот тебе и будет весело.
Он с юношескою впечатлительностью вслушивался
в рассказы отца и товарищей его о
разных гражданских и уголовных
делах, о любопытных случаях, которые проходили через руки всех этих подьячих старого времени.
Легко ли? предстояло думать о средствах к принятию каких-нибудь мер. Впрочем, надо отдать справедливость заботливости Ильи Ильича о своих
делах. Он по первому неприятному письму старосты, полученному несколько лет назад, уже стал создавать
в уме план
разных перемен и улучшений
в порядке управления своим имением.
И Боже мой, какими знаниями поменялись они
в хозяйственном
деле, не по одной только кулинарной части, но и по части холста, ниток, шитья, мытья белья, платьев, чистки блонд, кружев, перчаток, выведения пятен из
разных материй, также употребления
разных домашних лекарственных составов, трав — всего, что внесли
в известную сферу жизни наблюдательный ум и вековые опыты!
Она порылась
в своей опытности: там о второй любви никакого сведения не отыскалось. Вспомнила про авторитеты теток, старых
дев,
разных умниц, наконец писателей, «мыслителей о любви», — со всех сторон слышит неумолимый приговор: «Женщина истинно любит только однажды». И Обломов так изрек свой приговор. Вспомнила о Сонечке, как бы она отозвалась о второй любви, но от приезжих из России слышала, что приятельница ее перешла на третью…
Еще более призадумался Обломов, когда замелькали у него
в глазах пакеты с надписью нужное и весьма нужное, когда его заставляли делать
разные справки, выписки, рыться
в делах, писать тетради
в два пальца толщиной, которые, точно на смех, называли записками; притом всё требовали скоро, все куда-то торопились, ни на чем не останавливались: не успеют спустить с рук одно
дело, как уж опять с яростью хватаются за другое, как будто
в нем вся сила и есть, и, кончив, забудут его и кидаются на третье — и конца этому никогда нет!
— Подумаешь, — сказал он, — что мы живем
в то время, когда не было почт, когда люди, разъехавшись
в разные стороны, считали друг друга погибшими и
в самом
деле пропадали без вести.
И Райский развлекался от мысли о Вере, с утра его манили
в разные стороны летучие мысли, свежесть утра, встречи
в домашнем гнезде, новые лица, поле, газета, новая книга или глава из собственного романа. Вечером только начинает все прожитое
днем сжиматься
в один узел, и у кого сознательно, и у кого бессознательно, подводится итог «злобе
дня».
— Никогда! — повторил он с досадой, — какая ложь
в этих словах: «никогда», «всегда»!.. Конечно, «никогда»: год, может быть, два… три… Разве это не — «никогда»? Вы хотите бессрочного чувства? Да разве оно есть? Вы пересчитайте всех ваших голубей и голубок: ведь никто бессрочно не любит. Загляните
в их гнезда — что там? Сделают свое
дело, выведут детей, а потом воротят носы
в разные стороны. А только от тупоумия сидят вместе…
Так. Но ведь не планета же он
в самом
деле — и мог бы уклониться далеко
в сторону. Стройно действующий механизм природных сил мог бы расстроиться — и от внешних притоков
разных противных ветров, толчков, остановок, и от дурной, избалованной воли.
Строевую службу он прошел хорошо, протерши лямку около пятнадцати лет
в канцеляриях,
в должностях исполнителя чужих проектов. Он тонко угадывал мысль начальника,
разделял его взгляд на
дело и ловко излагал на бумаге
разные проекты. Менялся начальник, а с ним и взгляд, и проект: Аянов работал так же умно и ловко и с новым начальником, над новым проектом — и докладные записки его нравились всем министрам, при которых он служил.
Чухонка и тут не произнесла даже ни малейшего звука, но
в тот же
день вошла
в сообщение с жившим по той же черной лестнице, где-то
в углу внизу, отставным мичманом Осетровым, занимавшимся хождением по
разного рода
делам и, разумеется, возбуждением подобного рода
дел в судах, из борьбы за существование.
Потом Версилов вступил
в мировые посредники первого призыва и, говорят, прекрасно исполнял свое
дело; но вскоре кинул его и
в Петербурге стал заниматься ведением
разных частных гражданских исков.
И действительно, радость засияла
в его лице; но спешу прибавить, что
в подобных случаях он никогда не относился ко мне свысока, то есть вроде как бы старец к какому-нибудь подростку; напротив, весьма часто любил самого меня слушать, даже заслушивался, на
разные темы, полагая, что имеет
дело, хоть и с «вьюношем», как он выражался
в высоком слоге (он очень хорошо знал, что надо выговаривать «юноша», а не «вьюнош»), но понимая вместе и то, что этот «вьюнош» безмерно выше его по образованию.
На ночь нас развели по
разным комнатам. Но как особых комнат было только три, и
в каждой по одной постели, то пришлось по одной постели на двоих. Но постели таковы, что на них могли бы лечь и четверо. На другой
день, часу
в восьмом, Ферстфельд явился за нами
в кабриолете, на паре прекрасных лошадей.
Адмирала с нами не было: он прежде фрегата уехал один
в Англию делать
разные приготовления к продолжительному плаванию и, между прочим, приобрел там шкуну «Восток», для плавания вместе с «Палладой», и занимался снаряжением ее и
разными другими
делами.
На это Нехлюдов возразил, что
дело идет не о дележе
в одном обществе, а о дележе земли вообще по
разным губерниям. Если землю даром отдать крестьянам, то за что же одни будут владеть хорошей, а другие плохой землей? Все захотят на хорошую землю.
Но вреда не могло быть никакого от утверждения распоряжения о том, чтобы разослать
в разные места членов семей этих крестьян; оставление же их на местах могло иметь дурные последствия на остальное население
в смысле отпадения их от православия, при том же это показывало усердие архиерея, и потому он дал ход
делу так, как оно было направлено.
По зимнему пути Веревкин вернулся из Петербурга и представил своему доверителю подробный отчет своей деятельности за целый год. Он
в живых красках описал свои хождения по министерским канцеляриям и визиты к
разным влиятельным особам; ему обещали содействие и помощь.
Делом заинтересовался даже один министр. Но Шпигель успел организовать сильную партию, во главе которой стояли очень веские имена; он вел
дело с дьявольской ловкостью и, как вода, просачивался во все сферы.
Половодов остался очень доволен впечатлением своего подарка, который он обдумывал
в течение двух месяцев, когда сидел
в Узловско-Моховском банке за кипами
разных банковских
дел.
Мы должны вернуться назад, к концу апреля, когда Ляховский начинал поправляться и бродил по своему кабинету при помощи костылей. Трехмесячная болезнь принесла с собой много упущений
в хозяйстве, и теперь Ляховский старался наверстать даром пропущенное время. Он рано утром поджидал Альфонса Богданыча и вперед закипал гневом по поводу
разных щекотливых вопросов, которые засели
в его голове со вчерашнего
дня.
Несколько
дней Привалов и Бахарев специально были заняты
разными заводскими
делами, причем пришлось пересмотреть кипы всевозможных бумаг, смет, отчетов и соображений. Сначала эта работа не понравилась Привалову, но потом он незаметно втянулся
в нее, по мере того как из-за этих бумаг выступала действительность. Но, работая над одним материалом, часто за одним столом, друзья детства видели каждый свое.
«Я, — говорит мне вошедший ко мне господин, — слушаю вас уже несколько
дней в разных домах с большим любопытством и пожелал наконец познакомиться лично, чтобы поговорить с вами еще подробнее.
Здешние китайцы
в большинстве случаев
разные бродяги, проведшие жизнь
в грабежах и разбоях. Любители легкой наживы, они предавались курению опиума и азартным играм, во время которых
дело часто доходило до кровопролития. Весь беспокойный, порочный элемент китайского населения Уссурийского края избрал низовья Бикина своим постоянным местопребыванием. Здесь по островам,
в лабиринте потоков,
в юртах из корья, построенных по туземному образцу, они находили условия, весьма удобные для своего существования.
— Оригинал, оригинал! — подхватил он, с укоризной качая головой… — Зовут меня оригиналом… На деле-то оказывается, что нет на свете человека менее оригинального, чем ваш покорнейший слуга. Я, должно быть, и родился-то
в подражание другому… Ей-богу! Живу я тоже словно
в подражание
разным мною изученным сочинителям,
в поте лица живу; и учился-то я, и влюбился, и женился, наконец, словно не по собственной охоте, словно исполняя какой-то не то долг, не то урок, — кто его разберет!
Осенью
в пасмурный
день всегда смеркается рано. Часов
в пять начал накрапывать дождь. Мы прибавили шагу. Скоро дорога разделилась надвое. Одна шла за реку, другая как будто бы направлялась
в горы. Мы выбрали последнюю. Потом стали попадаться другие дороги, пересекающие нашу
в разных направлениях. Когда мы подходили к деревне, было уже совсем темно.
— Я ему стала рассказывать, что про себя выдумала: ведь мы сочиняем себе
разные истории, и от этого никому из нас не верят; а
в самом
деле есть такие, у которых эти истории не выдуманные: ведь между нами бывают и благородные и образованные.
Полозова хватило, как обухом по лбу. Ждать смерти, хоть скоро, но неизбежно, скоро ли, да и наверное ли? и услышать: через полчаса ее не будет
в живых — две вещи совершенно
разные. Кирсанов смотрел на Полозова с напряженным вниманием: он был совершенно уверен
в эффекте, но все-таки
дело было возбуждающее нервы; минуты две старик молчал, ошеломленный: — «Не надо! Она умирает от моего упрямства! Я на все согласен! Выздоровеет ли она?» — «Конечно», — сказал Кирсанов.
Когда он был
в третьем курсе,
дела его стали поправляться: помощник квартального надзирателя предложил ему уроки, потом стали находиться другие уроки, и вот уже два года перестал нуждаться и больше года жил на одной квартире, но не
в одной, а
в двух
разных комнатах, — значит, не бедно, — с другим таким же счастливцем Кирсановым.
До этого дошли только
в половине третьего года, а прежде того перешли через несколько
разных ступеней, начиная с
раздела прибыли пропорционально заработной плате.
— Конечно, я не могу сказать вам точных цифр, да и трудно было бы найти их, потому что, вы знаете, у каждого коммерческого
дела, у каждого магазина, каждой мастерской свои собственные пропорции между
разными статьями дохода и расхода,
в каждом семействе также свои особенные степени экономности
в делании расходов и особенные пропорции между
разными статьями их.
При этом, как следует, сплетни, переносы, лазутчики, фавориты и на
дне всего бедные крестьяне, не находившие ни расправы, ни защиты и которых тормошили
в разные стороны, обременяли двойной работой и неустройством капризных требований.
Кетчер писал мне: «От старика ничего не жди». Этого-то и надо было. Но что было делать, как начать? Пока я обдумывал по десяти
разных проектов
в день и не решался, который предпочесть, брат мой собрался ехать
в Москву.
…Гарибальди вспомнил
разные подробности о 1854 годе, когда он был
в Лондоне, как он ночевал у меня, опоздавши
в Indian Docks; я напомнил ему, как он
в этот
день пошел гулять с моим сыном и сделал для меня его фотографию у Кальдези, об обеде у американского консула с Бюхананом, который некогда наделал бездну шума и,
в сущности, не имел смысла. [
В ненапечатанной части «Былого и дум» обед этот рассказан. (Прим. А. И. Герцена.)]
Перед
днем моего рождения и моих именин Кало запирался
в своей комнате, оттуда были слышны
разные звуки молотка и других инструментов; часто быстрыми шагами проходил он по коридору, всякий раз запирая на ключ свою дверь, то с кастрюлькой для клея, то с какими-то завернутыми
в бумагу вещами.