Еще когда он посещал университет, умерла у него старуха бабушка, оставив любимцу внуку в наших местах небольшое, но устроенное имение, душ около двухсот. Там он, окончивши курс, и приютился, отказавшись
в пользу сестер от своей части в имении отца и матери. Приехавши, сделал соседям визиты, заявляя, что ни в казне, ни по выборам служить не намерен, соперником ни для кого не явится, а будет жить в своем Веригине вольным казаком.
Сверх того, чтобы переполнить его казнохранилище, случилось, к изумлению всей Лифляндии, что отец, отрешивший было его от наследства за беспутство и жадность к деньгам, вдруг неожиданно перед смертью уничтожил свое прежнее завещание, сделанное в пользу двух дочерей, и оставил Балдуину, по новому уже завещанию, родовое и благоприобретенное имение, за некоторым малым исключением
в пользу сестер его.
Неточные совпадения
Сострадательные люди, не оправдывающие его, могли бы также сказать ему
в извинение, что он не совершенно лишен некоторых похвальных признаков: сознательно и твердо решился отказаться от всяких житейских выгод и почетов для работы на
пользу другим, находя, что наслаждение такою работою — лучшая выгода для него; на девушку, которая была так хороша, что он влюбился
в нее, он смотрел таким чистым взглядом, каким не всякий брат глядит на
сестру; но против этого извинения его материализму надобно сказать, что ведь и вообще нет ни одного человека, который был бы совершенно без всяких признаков чего-нибудь хорошего, и что материалисты, каковы бы там они ни были, все-таки материалисты, а этим самым уже решено и доказано, что они люди низкие и безнравственные, которых извинять нельзя, потому что извинять их значило бы потворствовать материализму.
В действительности происходило так. Все зятья, за исключением Пашки Булыгина, не принимали
в этом деле никакого участия, предоставив все своим женам. Из
сестер ни одна не отказалась от своей части ни
в пользу других
сестер, ни
в пользу отца.
Сестры даже положили между собой, и как-то без особенных лишних слов, о возможности, если надо, пожертвования с их стороны
в пользу Аглаи: приданое для Аглаи предназначалось колоссальное и из ряду вон.
Валек, вообще очень солидный и внушавший мне уважение своими манерами взрослого человека, принимал эти приношения просто и по большей части откладывал куда-нибудь, приберегая для
сестры, но Маруся всякий раз всплескивала ручонками, и глаза ее загорались огоньком восторга; бледное лицо девочки вспыхивало румянцем, она смеялась, и этот смех нашей маленькой приятельницы отдавался
в наших сердцах, вознаграждая за конфеты, которые мы жертвовали
в ее
пользу.
Кому какое дело, что он
сестру ограбил или
в свою
пользу духовное завещание написал?
— Кому наука
в пользу, а у кого только ум путается.
Сестра — женщина непонимающая, норовит все по-благородному и хочет, чтоб из Егорки ученый вышел, а того не понимает, что я и при своих занятиях мог бы Егорку навек осчастливить. Я это к тому вам объясняю, что ежели все пойдут
в ученые да
в благородные, тогда некому будет торговать и хлеб сеять. Все с голоду поумирают.
Нечего делать, надо велеть молчать сердцу и брать
в руки голову: я приготовляю мать к тому, чтобы она, для Маниной же
пользы, согласилась позволить мне поместить
сестру в частную лечебницу доктора для больных душевными болезнями».
Ал. Ив. Григорьев и родной брат его Николай Иванович родились
в семье владимирского помещика; но поступя на службу, отказались от небольшого имения
в пользу преклонной матери и двух, если не трех,
сестер, старых девиц.
Погодин сделал много добра Гоголю, хлопотал за него горячо всегда и везде, передавал ему много денег (не имея почти никакого состояния и имея на руках большое семейство), содержал его с
сестрами и с матерью у себя
в доме и по всему этому считал, что он имеет полное право распоряжаться
в свою
пользу талантом Гоголя и заставлять его писать
в издаваемый им журнал.
Нельзя, впрочем, отрицать, что и
в этой «научной» работе богословия есть известная
польза инвентаризации и своя честность Марфы, которая перестала уже быть Марией [
Сестры Лазаря, известные по евангельскому рассказу о посещении Иисусом Христом Вифании.
Еще находясь
в Берлине, Пугачев, по рассказам принцессы, действовал, насколько было ему возможно,
в пользу своей
сестры, законной наследницы русского престола, скрывавшейся под разными именами сначала
в Персии, а потом
в разных государствах Европы.
Негодование и досада овладели близкой к нему женщиной — Натальей Федоровной Лопухиной. Она отказалась от всех удовольствий, посещала только одну графиню Бестужеву, родную
сестру графа Головкина, сосланного также
в Сибирь, и, очень понятно, осуждала тогдашний порядок вещей. Этого было достаточно. Лесток и князь Никита Трубецкой стали искать несуществующий заговор против императрицы
в пользу младенца Иоанна.
Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание
в пользу Пьера есть
в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с
сестрами, не наследница.