Неточные совпадения
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас же поспешил полюбоваться на
произведение своего гения, но, приблизившись к реке, встал как вкопанный. Произошел новый бред. Луга обнажились; остатки монументальной плотины
в беспорядке уплывали вниз по течению, а река журчала и двигалась
в своих берегах, точь-в-точь как за день тому назад.
Инспектор врачебной управы вдруг побледнел; ему представилось бог знает что: не разумеются ли под словом «мертвые души» больные, умершие
в значительном количестве
в лазаретах и
в других местах от повальной горячки, против которой не было взято надлежащих мер, и что Чичиков не есть ли подосланный чиновник из канцелярии генерал-губернатора для
произведения тайного следствия.
С каждым годом притворялись окна
в его доме, наконец остались только два, из которых одно, как уже видел читатель, было заклеено бумагою; с каждым годом уходили из вида более и более главные части хозяйства, и мелкий взгляд его обращался к бумажкам и перышкам, которые он собирал
в своей комнате; неуступчивее становился он к покупщикам, которые приезжали забирать у него хозяйственные
произведения; покупщики торговались, торговались и наконец бросили его вовсе, сказавши, что это бес, а не человек; сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались
в чистый навоз, хоть разводи на них капусту, мука
в подвалах превратилась
в камень, и нужно было ее рубить, к сукнам, холстам и домашним материям страшно было притронуться: они обращались
в пыль.
Хозяйка вышла, с тем чтобы привести
в исполненье мысль насчет загнутия пирога и, вероятно, пополнить ее другими
произведениями домашней пекарни и стряпни; а Чичиков вышел
в гостиную, где провел ночь, с тем чтобы вынуть нужные бумаги из своей шкатулки.
В то время как бабушка сказала, что он очень вырос, и устремила на него свои проницательные глаза, я испытывал то чувство страха и надежды, которое должен испытывать художник, ожидая приговора над своим
произведением от уважаемого судьи.
Почти месяц после того, как мы переехали
в Москву, я сидел на верху бабушкиного дома, за большим столом и писал; напротив меня сидел рисовальный учитель и окончательно поправлял нарисованную черным карандашом головку какого-то турка
в чалме. Володя, вытянув шею, стоял сзади учителя и смотрел ему через плечо. Головка эта была первое
произведение Володи черным карандашом и нынче же,
в день ангела бабушки, должна была быть поднесена ей.
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия
в XVIII веке, основательно знал все лучшие
произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания
в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания
в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог
в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
Тогда было
в ней что-то неконченное, недовершенное, теперь это было
произведение, которому художник дал последний удар кисти.
Под вечер он уселся
в каюте, взял книгу и долго возражал автору, делая на полях заметки парадоксального свойства. Некоторое время его забавляла эта игра, эта беседа с властвующим из гроба мертвым. Затем, взяв трубку, он утонул
в синем дыме, живя среди призрачных арабесок [Арабеска — здесь: музыкальное
произведение, причудливое и непринужденное по своему характеру.], возникающих
в его зыбких слоях.
Это было все, что длинный, сухой человек имел
в себе привлекательного, и, однако, за ним все шли и все на него смотрели, как будто на самое замечательное
произведение природы.
Мне тогда было всего лет восемь, но я уже побывал
в своей жизни
в Орле и
в Кромах и знал некоторые превосходные
произведения русского искусства, привозимые купцами к нашей приходской церкви на рождественскую ярмарку.
Когда Самгин вошел и сел
в шестой ряд стульев, доцент Пыльников говорил, что «пошловато-зеленые сборники “Знания” отжили свой краткий век, успев, однако, посеять все эстетически и философски малограмотное, политически вредное, что они могли посеять, засорив, на время, мудрые, незабвенные
произведения гениев русской литературы, бессмертных сердцеведов,
в совершенстве обладавших чарующей магией слова».
— Возвращаясь к Толстому — добавлю: он учил думать, если можно назвать учением его мысли вслух о себе самом. Но он никогда не учил жить, не учил этому даже и
в так называемых
произведениях художественных,
в словесной игре, именуемой искусством… Высшее искусство — это искусство жить
в благолепии единства плоти и духа. Не отрывай чувства от ума, иначе жизнь твоя превратится
в цепь неосмысленных случайностей и — погибнешь!
Услышит о каком-нибудь замечательном
произведении — у него явится позыв познакомиться с ним; он ищет, просит книги, и если принесут скоро, он примется за нее, у него начнет формироваться идея о предмете; еще шаг — и он овладел бы им, а посмотришь, он уже лежит, глядя апатически
в потолок, и книга лежит подле него недочитанная, непонятая.
Наконец упрямо привязался к воспоминанию о Беловодовой, вынул ее акварельный портрет, стараясь привести на память последний разговор с нею, и кончил тем, что написал к Аянову целый ряд писем — литературных
произведений в своем роде, требуя от него подробнейших сведений обо всем, что касалось Софьи: где, что она, на даче или
в деревне?
— Ведь они у меня, и свои и чужие, на жалованье, — отвечал Тушин на вопрос Райского: «Отчего это?» Пильный завод показался Райскому чем-то небывалым, по обширности, почти по роскоши строений, где удобство и изящество делали его похожим на образцовое английское заведение. Машины из блестящей стали и меди были
в своем роде образцовыми
произведениями.
Вот и Райский мечтал быть артистом, и все «носит еще огонь
в груди», все производит начатки, отрывки, мотивы, эскизы и широкие замыслы, а имя его еще не громко,
произведения не радуют света.
— Ты прелесть, Вера, ты наслаждение! у тебя столько же красоты
в уме, сколько
в глазах! Ты вся — поэзия, грация, тончайшее
произведение природы! — Ты и идея красоты, и воплощение идеи — и не умирать от любви к тебе? Да разве я дерево! Вон Тушин, и тот тает…
Райский сидел за столом, зарывшись
в свой артистический портфель, разбирая эскизы разных местностей, акварельные портреты, набросанные очерки неисполненных картин, миниатюрные копии с известных
произведений и между прочим отбирая, кучей втиснутые
в портфель, черновые листы литературных воспоминаний, заметок, очерков, начатых и брошенных стихов и повестей.
— Bonjur! — сказала она, — не ждали? Вижю, вижю! Du courage! [Смелее! (фр.)] Я все понимаю. А мы с Мишелем были
в роще и зашли к вам. Michel! Saluez donc monsieur et mettez tout cela de côte! [Мишель! Поздоровайтесь же и положите все это куда-нибудь! (фр.)] Что это у вас? ах, альбомы, рисунки,
произведения вашей музы! Я заранее без ума от них: покажите, покажите, ради Бога! Садитесь сюда, ближе, ближе…
— Да, я артист, — отвечал Марк на вопрос Райского. — Только
в другом роде. Я такой артист, что купцы называют «художник». Бабушка ваша, я думаю, вам говорила о моих
произведениях!
Ему рисовалась темная, запыленная мастерская, с завешанным светом, с кусками мрамора, с начатыми картинами, с манекеном, — и сам он,
в изящной блузе, с длинными волосами, с негой и счастьем смотрит на свое
произведение: под кистью у него рождается чья-то голова.
Он написал ей ответ, где повторил о своем намерении уехать, не повидавшись с нею, находя, что это единственный способ исполнить ее давнишнее требование, — оставить ее
в покое и прекратить свою собственную пытку. Потом разорвал свой дневник и бросил по ветру клочки, вполне разочарованный
в произведениях своей фантазии.
— А я что же говорю? Я только это и твержу. Я решительно не знаю, для чего жизнь так коротка. Чтоб не наскучить, конечно, ибо жизнь есть тоже художественное
произведение самого творца,
в окончательной и безукоризненной форме пушкинского стихотворения. Краткость есть первое условие художественности. Но если кому не скучно, тем бы и дать пожить подольше.
В других местах, куда являлись белые с трудом и волею, подвиг вел за собой почти немедленное вознаграждение: едва успевали они миролюбиво или силой оружия завязывать сношения с жителями, как начиналась торговля, размен
произведений, и победители,
в самом начале завоевания, могли удовлетворить по крайней мере своей страсти к приобретению.
В стелленбошском округе главное
произведение все-таки вино, потом пшеница, дуб, картофель и т. п. предметы.
В Южной Африке нет и этого: почва ее неблагодарна,
произведения до сих пор так скудны, что едва покрывают издержки хлопот.
Мы везде, где нам предложат капусты, моркови, молока, все берем с величайшим удовольствием и щедро платим за все, лишь бы поддерживалась охота
в переселенцах жить
в этих новых местах, лишь бы не оставляла их надежда на сбыт своих
произведений.
Обязанность — изложить событие
в донесении — лежала бы на мне, по моей должности секретаря при адмирале, если б я продолжал плавание до конца. Но я не жалею, что не мне пришлось писать рапорт: у меня не вышло бы такого капитального
произведения, как рапорт адмирала («Морской сборник», июль,1855).
На камине и по углам везде разложены минералы, раковины, чучелы птиц, зверей или змей, вероятно все «с острова Св. Маврикия».
В камине лежало множество сухих цветов, из породы иммортелей, как мне сказали. Они лежат, не изменяясь по многу лет: через десять лет так же сухи, ярки цветом и так же ничем не пахнут, как и несорванные. Мы спросили инбирного пива и констанского вина,
произведения знаменитой Констанской горы. Пиво мальчик вылил все на барона Крюднера, а констанское вино так сладко, что из рук вон.
Но довольно Ликейских островов и о Ликейских островах, довольно и для меня и для вас! Если захотите знать подробнее долготу, широту места, пространство, число островов, не поленитесь сами взглянуть на карту, а о нравах жителей, об обычаях, о
произведениях, об истории — прочтите у Бичи, у Бельчера. Помните условие: я пишу только письма к вам о том, что вижу сам и что переживаю изо дня
в день.
Скучно покажется «универсально» образованному человеку разговаривать с ним
в гостиной; но, имея завод, пожелаешь выписать к себе его самого или его
произведение.
Симон Картинкин был атавистическое
произведение крепостного права, человек забитый, без образования, без принципов, без религии даже. Евфимья была его любовница и жертва наследственности.
В ней были заметны все признаки дегенератной личности. Главной же двигательной пружиной преступления была Маслова, представляющая
в самых низких его представителях явление декадентства.
Всё это были как будто нарочно выдуманные учреждения для
произведения сгущенного до последней степени такого разврата и порока, которого нельзя было достигнуть ни при каких других условиях, с тем чтобы потом распространить
в самых широких размерах эти сгущенные пороки и разврат среди всего народа.
— Я, кажется, ничего такого не сказал, мутерхен, — оправдывался Nicolas, высоко подбрасывая кверху «
произведение природы», — иметь младших братьев
в природе вещей…
Курсы Василия Назарыча
в среде узловской денежной братии начали быстро падать, и его векселя,
в первый раз
в жизни, Узловско-Моховский банк отказался учитывать Василий Назарыч этим не особенно огорчился, но он хорошо видел, откуда был брошен
в него камень; этот отказ был
произведением Половодова, который по своей натуре способен был наносить удары только из-за угла.
— Вы печатаете свои
произведения в журналах? — спросил у Веры Иосифовны Старцев.
Великий писатель предшествовавшей эпохи,
в финале величайшего из
произведений своих, олицетворяя всю Россию
в виде скачущей к неведомой цели удалой русской тройки, восклицает: «Ах, тройка, птица тройка, кто тебя выдумал!» — и
в гордом восторге прибавляет, что пред скачущею сломя голову тройкой почтительно сторонятся все народы.
Видишь, действие у меня происходит
в шестнадцатом столетии, а тогда, — тебе, впрочем, это должно быть известно еще из классов, — тогда как раз было
в обычае сводить
в поэтических
произведениях на землю горние силы.
Равнодушная, а может быть, и насмешливая природа влагает
в людей разные способности и наклонности, нисколько не соображаясь с их положением
в обществе и средствами; с свойственною ей заботливостию и любовию вылепила она из Тихона, сына бедного чиновника, существо чувствительное, ленивое, мягкое, восприимчивое — существо, исключительно обращенное к наслаждению, одаренное чрезвычайно тонким обонянием и вкусом… вылепила, тщательно отделала и — предоставила своему
произведению вырастать на кислой капусте и тухлой рыбе.
— Иным грушам, — начал он опять после небольшого молчания, — нужно некоторое время полежать под землей
в подвале, для того чтобы войти, как говорится,
в настоящий свой вкус; моя покойница, видно, тоже принадлежала к подобным
произведениям природы.
Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест
в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать
в подарок кислые персики и другие сырые
произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинение Акима Нахимова и повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя
в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла
в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала
в суп, не приняв вида ромба или трапеции.
По этаким надобностям, может быть выводят и уводят людей
в своих
произведениях твои великие художники, а я, хоть и плохой писатель, а все-таки несколько получше понимаю условия художественности.
Он разрешал молчание разве только для того, чтоб журить своих дочерей, когда заставал их без дела глазеющих
в окно на прохожих, или чтоб запрашивать за свои
произведения преувеличенную цену у тех, которые имели несчастье (а иногда и удовольствие)
в них нуждаться.
Мы видели
в его
произведениях, как светская мысль восемнадцатого столетия с своей секуляризацией жизни вторгалась
в музыку; с Моцартом революция и новый век вошли
в искусство.
Надобно иметь много храбрости, чтоб признаваться
в таких впечатлениях, которые противоречат общепринятому предрассудку или мнению. Я долго не решался при посторонних сказать, что «Освобожденный Иерусалим» — скучен, что «Новую Элоизу» — я не мог дочитать до конца, что «Герман и Доротея» —
произведение мастерское, но утомляющее до противности. Я сказал что-то
в этом роде Фогту, рассказывая ему мое замечание о концерте.
Педанты, которые каплями пота и одышкой измеряют труд мысли, усомнятся
в этом… Ну, а как же, спросим мы их, Прудон и Белинский, неужели они не лучше поняли — хоть бы методу Гегеля, чем все схоласты, изучавшие ее до потери волос и до морщин? А ведь ни тот, ни другой не знали по-немецки, ни тот, ни другой не читали ни одного гегелевского
произведения, ни одной диссертации его левых и правых последователей, а только иногда говорили об его методе с его учениками.
Свинцовая рука царя не только задушила гениальное
произведение в колыбели, не только уничтожила самое творчество художника, запутав его
в судебные проделки и следственные полицейские уловки, но она попыталась с последним куском хлеба вырвать у него честное имя, выдать его за взяточника, казнокрада.
Поэт и художник
в истинных своих
произведениях всегда народен.
Видеть себя
в печати — одна из самых сильных искусственных страстей человека, испорченного книжным веком. Но тем не меньше решаться на публичную выставку своих
произведений — нелегко без особого случая. Люди, которые не смели бы думать о печатании своих статей
в «Московских ведомостях»,
в петербургских журналах, стали печататься у себя дома. А между тем пагубная привычка иметь орган, привычка к гласности укоренилась. Да и совсем готовое орудие иметь недурно. Типографский станок тоже без костей!