Неточные совпадения
Так точно было и с ним: он запомнил один вечер, летний, тихий, отворенное окно, косые лучи заходящего
солнца (косые-то лучи и запомнились всего более),
в комнате
в углу образ, пред ним зажженную лампадку, а пред образом на коленях рыдающую как
в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями, мать свою, схватившую его
в обе руки, обнявшую его крепко до боли и молящую за него Богородицу, протягивающую его из
объятий своих обеими руками к образу как бы под покров Богородице… и вдруг вбегает нянька и вырывает его у нее
в испуге.
Но, почти помимо их сознания, их чувственность — не воображение, а простая, здоровая, инстинктивная чувственность молодых игривых самцов — зажигалась от Нечаянных встреч их рук с женскими руками и от товарищеских услужливых
объятий, когда приходилось помогать барышням входить
в лодку или выскакивать на берег, от нежного запаха девичьих одежд, разогретых
солнцем, от женских кокетливо-испуганных криков на реке, от зрелища женских фигур, небрежно полулежащих с наивной нескромностью
в зеленой траве, вокруг самовара, от всех этих невинных вольностей, которые так обычны и неизбежны на пикниках, загородных прогулках и речных катаниях, когда
в человеке,
в бесконечной глубине его души, тайно пробуждается от беспечного соприкосновения с землей, травами, водой и
солнцем древний, прекрасный, свободный, но обезображенный и напуганный людьми зверь.
И вот я — с измятым, счастливым, скомканным, как после любовных
объятий, телом — внизу, около самого камня.
Солнце, голоса сверху — улыбка I. Какая-то золотоволосая и вся атласно-золотая, пахнущая травами женщина.
В руках у ней чаша, по-видимому, из дерева. Она отпивает красными губами и подает мне, и я жадно, закрывши глаза, пью, чтоб залить огонь, — пью сладкие, колючие, холодные искры.
Наконец, помогая друг другу, мы торопливо взобрались на гору из последнего обрыва.
Солнце начинало склоняться к закату. Косые лучи мягко золотили зеленую мураву старого кладбища, играли на покосившихся крестах, переливались
в уцелевших окнах часовни. Было тихо, веяло спокойствием и глубоким миром брошенного кладбища. Здесь уже мы не видели ни черепов, ни голеней, ни гробов. Зеленая свежая трава ровным, слегка склонявшимся к городу пологом любовно скрывала
в своих
объятиях ужас и безобразие смерти.
Первой, с кем познакомилась собака, была хорошенькая девушка
в коричневом форменном платье, выбежавшая
в сад. Жадно и нетерпеливо, желая охватить и сжать
в своих
объятиях все видимое, она посмотрела на ясное небо, на красноватые сучья вишен и быстро легла на траву, лицом к горячему
солнцу. Потом так же внезапно вскочила и, обняв себя руками, целуя свежими устами весенний воздух, выразительно и серьезно сказала...
На другой день рано утром, бледный, с мутным взором, беспокойный, как хищный зверь, рыскал Юрий по лагерю… всё было спокойно,
солнце только что начинало разгораться и проникать одежду… вдруг
в одном шатре Юрий слышит ропот поцелуев, вздохи, стон любви, смех и снова поцелуи; он прислушивается — он видит щель
в разорванном полотне, непреодолимая сила приковала его к этой щели… его взоры погружаются во внутренность подозрительного шатра… боже правый! он узнает свою Зару
в объятиях артиллерийского поручика!
Когда взошло
солнце и знойными лучами пронизало сумрак тихого покоя,
в этот страшный и томный,
в этот рассветный час
в объятиях обнаженной и мертвой Мафальды, царицы поцелуев, под ее красным покрывалом умер молодой воин. Разъединяя свои
объятия,
в последний раз улыбнулась ему прекрасная Мафальда.
Содержание «веснянок» тогда могло считаться вполне цензурным:
солнце, олицетворенное под видом князя, едет к светлой княгине-весне, истребляя на пути ледяные препятствия;
в конце концов, когда препятствия обойдены,
солнце заключает
в свои
объятия освобожденную весну — и капитала нет и невинность не соблюдена, но тем не менее трогательно…
Та приняла старого друга своего мужа с распростертыми
объятиями и, хотя обед был очень скверный, Бетрищев не соскучился… Как-то особенно легко дышалось
в их маленькой квартирке на пятом этаже, казалось, какое-то внутреннее
солнце освещало ее далеко не изящные стены.