Неточные совпадения
Как бы то ни было, когда он простился с ним на седьмой день, пред
отъездом его
в Москву, и получил благодарность, он был счастлив, что избавился от этого неловкого положения и неприятного зеркала. Он простился с ним на станции, возвращаясь с медвежьей охоты, где всю
ночь у них было представление русского молодечества.
Старушка вскоре после
отъезда нашего героя
в такое пришла беспокойство насчет могущего произойти со стороны его обмана, что, не поспавши три
ночи сряду, решилась ехать
в город, несмотря на то что лошади не были подкованы, и там узнать наверно, почем ходят мертвые души и уж не промахнулась ли она, боже сохрани, продав их, может быть, втридешева.
Накануне
отъезда у него
ночью раздулась губа. «Муха укусила, нельзя же с этакой губой
в море!» — сказал он и стал ждать другого парохода. Вот уж август, Штольц давно
в Париже, пишет к нему неистовые письма, но ответа не получает.
Довольно сказать, что он беспрерывно стал себя спрашивать: для чего он тогда,
в последнюю свою
ночь,
в доме Федора Павловича, пред
отъездом своим, сходил тихонько, как вор, на лестницу и прислушивался, что делает внизу отец?
Перед
отъездом Нюрочка не спала почти всю
ночь и оделась по-дорожному ровно
в шесть часов утра, когда кругом было еще темно.
Накануне условленного между нами
отъезда Мишеля (он должен был тайно вернуться с дороги и увезти меня) я получила от него чрез его доверенного камердинера записку,
в которой он назначил мне свидание
в половине десятого часа
ночи,
в летней биллиардной, большой низкой комнате, пристроенной к главному дому со стороны сада.
До
отъезда моего
в Германию больная принимала меня иногда
в течение 5-10 минут. Но как ужасны были для меня эти минуты! Вопреки уверениям доктора Лоренца, что ничего определенного о ее болезни сказать нельзя, мать постоянно твердила: «Я страдаю невыносимо, рак грызет меня день и
ночь. Я знаю, мой друг, что ты любишь меня; покажи мне эту любовь и убей меня».
Накануне своего
отъезда в Финляндию она всю
ночь прощалась со своей благородной птицей.
Ничего нет хуже, когда приготовишься к
отъезду, снимешь палатки, уложишь вещи, и вдруг надо чего-то ждать. Время тянется удивительно долго. Мои спутники высказывали разные догадки и
в десятый раз спрашивали орочей о причинах задержки. Поэтому можно себе представить, с какой радостью они приняли заявление, что к вечеру море будет тихое, но придется плыть
ночью, потому что неизвестно, какая завтра будет погода.
Те месяцы, которые протекли между выпускным экзаменом и
отъездом в Казань с правом поступить без экзамена, были полным расцветом молодой души. Все возраставшая любовь к сестре, свобода, права взрослого, мечты о студенчестве, приволье деревенского житья, все
в той же Анкудиновке, дружба с умными милыми девушками, с оттенком тайной влюбленности,
ночи в саду, музыка, бесконечные разговоры, где молодость души трепетно изливается и жаждет таких же излияний. Больше это уже не повторилось.
Ее просто мучили его частые
отъезды и беспокоили проводимые им
в клубах
ночи.
В ночь первого
отъезда Фанни Викторовны из «Зала общедоступных увеселений» с Леонидом Михайловичем Свирским, так звали журналиста, Аристархов по окончании спектакля, когда
в залах начались танцы, засел
в буфете с Ласточкиным и стал усиленно пить пиво.
В бессонную
ночь накануне
отъезда, проведенную ею у колыбели спавшей невинным младенческим сном дочери, дала она эту несложную, но страшную клятву.
Ни княгиня, ни княжна не спали хорошо эту
ночь и до самого
отъезда на другой день
в Луговое были
в нервно-напряженном настроении.
Наконец час
отъезда наступил. Мать и дочь сели
в карету и поехали по хорошо знакомой княжне Людмиле дороге. Князь встретил дорогих гостей на крыльце своего дома. Он был несколько бледен. Это сразу заметили и княгиня и княжна. Да это было и немудрено, так как он не спал почти целую
ночь.
В Зиновьеве между тем тела убитых княгини и Тани обмыли, одели и положили под образа — княгиню
в зале, а Татьяну
в девичьей. К
ночи прибыли из Тамбова гробы, за которыми посылали нарочного. Вечером, после
отъезда чиновника, отслужили первую панихиду и положили тела
в гроб. Об этой панихиде не давали знать князю Луговому, и на ней не присутствовала княжна Людмила, для которой, бросив работу над приданым, спешно шили траурное платье.
В ту же
ночь, следовавшую за днем катастрофы, после
отъезда спасшего ему жизнь Кудрина с Николаем Павловичем сделался страшный жар, и он начал метаться
в горячечном бреду.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему всё знающему, всё умеющему, известному всей Москве, кучеру Евстафьевичу о том, что он
в ночь едет
в Можайск к войску, и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Всё это не могло быть сделано
в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой
отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.