Неточные совпадения
В один прекрасный вечер он вылетел на воздушном шаре за
пределы не только столицы, но даже и
Московской губернии. Забеспокоились кредиторы, заявили
в полицию, а один из самых злобных даже требовал, чтобы полиция привлекла его за нарушение подписки о невыезде.
Он мог подаваться, особенно после событий 1861–1862 годов,
в сторону охранительных идей, судить неверно, пристрастно обо многом
в тогдашнем общественном и чисто литературном движении; наконец, у него не было широкого всестороннего образования, начитанность, кажется, только по-русски (с прибавкой, быть может, кое-каких французских книг), но
в пределах тогдашнего русского «просвещения» он был совсем не игнорант,
в нем всегда чувствовался
московский студент 40-х годов: он был искренно предан всем лучшим заветам нашей литературы, сердечно чтил Пушкина, напечатал когда-то критический этюд о Гоголе, увлекался с юных лет театром, считался хорошим актером и был прекраснейший чтец «
в лицах».
Я, как его поверенный, должен сказать вам, как человеку самому близкому князю, что эти средства далеко не велики — он истратил уже почти три четверти своего состояния вместе с выделом полумиллиона своей жене, а потому для вас и для вашей семьи на совершенно комфортабельную жизнь хватит, но на постоянные пикники со всеми вашими знакомыми, извините меня, может и не хватить, тем более, что
московские родственники князя, я ему еще этого не говорил и вас прошу держать пока
в тайне, по полученным мною сведениям, хотят положить
предел его безумным тратам.
Так, повторяем, наряду с сохранившимся «древним
московским благочестием», выросли
в Москве богато украшенные «храмы греха», обжорства, пьянства и разгула.
В них всецело проявлялась
московская широкая натура, не знающая
пределов своим желаниям и удержу при гульбе.
Умножив число данников, расширив владения
в дальней земле Югорской до реки Сосьвы и включив
в их
пределы страну Кондинскую, до тех пор мало известную, хотя уже давно именуемую
в титуле
московских государей, Ермак Тимофеевич возвратился
в сибирскую столицу.