Неточные совпадения
Тишина стала плотней, и долго не слышно было ни звука, —
потом в парке кто-то тяжко зашлепал по
луже.
— Да, а ребятишек бросила дома — они ползают с курами, поросятами, и если нет какой-нибудь дряхлой бабушки дома, то жизнь их каждую минуту висит на волоске: от злой собаки, от проезжей телеги, от дождевой
лужи… А муж ее бьется тут же,
в бороздах на пашне, или тянется с обозом
в трескучий мороз, чтоб добыть хлеба, буквально хлеба — утолить голод с семьей, и, между прочим, внести
в контору пять или десять рублей, которые
потом приносят вам на подносе… Вы этого не знаете: «вам дела нет», говорите вы…
— Да-с, от радости-с. А вышло, что совсем от иной причины-с.
Потом, когда мы обвенчались, она мне после венца
в тот же вечер и призналась и очень чувствительно извинения просила, чрез
лужу, говорит,
в молодых годах однажды перескочила и ножку тем повредила, хи-хи!
Когда идешь
в дальнюю дорогу, то уже не разбираешь погоды. Сегодня вымокнешь, завтра высохнешь,
потом опять вымокнешь и т.д.
В самом деле, если все дождливые дни сидеть на месте, то, пожалуй, недалеко уйдешь за лето. Мы решили попытать счастья и хорошо сделали. Часам к 10 утра стало видно, что погода разгуливается. Действительно,
в течение дня она сменялась несколько раз: то светило солнце, то шел дождь. Подсохшая было дорога размокла, и опять появились
лужи.
Потом, когда дружная весна быстро,
в одну неделю иногда, переменит печальную картину зимы на веселый вид весны, когда везде побегут ручьи, образуются
лужи и целые озера воды, разольются реки, стаи кряковных уток летят ниже и опускаются на места, которые им понравятся.
Чирки с весны парами, а
потом и
в одиночку попадаются охотникам везде, где только есть вода,
в продолжение всего лета, но они особенно любят маленькие речки, озерки и
лужи, часто
в самом селении находящиеся; прилетают даже к русским уткам.
В осеннее время иногда сделать очень удачный выстрел
в навернувшуюся нечаянно стаю чирят, и мне случилось один раз убить из одного ствола моего ружья, заряженного рябчиковою дробью, девять чирков.
Травники оказываются весною
в половине апреля: сначала пролетают довольно большими стаями и очень высоко, не опускаясь на землю, а
потом, когда время сделается потеплее, травники появляются парами по берегам разлившихся рек, прудов и болотных
луж. Они довольно смирны, и
в это время их стрелять с подъезда и с подхода.
В одну пору с болотными куликами занимают они болота для вывода детей и живут всегда вместе с ними. Мне редко случалось встретить травников
в болотах без болотных куликов, и наоборот.
Почувствовав во внутренности своей полноту и тяжесть от множества
в разное время оплодотворенных семян, сделавшихся крошечными желтками, из коих некоторые значительно увеличились, а крупнейшие даже облеклись влагою белка и обтянулись мягкою, но крепкою кожицей, — утка приготовляет себе гнездо
в каком-нибудь скрытном месте и
потом, послышав, что одно из яиц уже отвердело и приближается к выходу, утка всегда близ удобного к побегу места, всего чаще на
луже или озере, присядет на бережок, заложит голову под крыло и притворится спящею.
Потом начнешь встречать их изредка, также вместе с другой дичью, по грязным берегам прудов, весенних
луж и разлившихся рек, но подъехать к ним
в меру ружейного выстрела бывает очень трудно; во-первых, потому, что они сторожки, а во-вторых, потому, что другая мелкая дичь взлетывая беспрестанно от вашего приближенья, пугает и увлекает своим примером кроншнепов; подкрасться же из-за чего-нибудь или даже подползти — невозможно потому, что места почти всегда бывают открытые и гладкие.
Светильник (род факела) он засветил,
В какой-то подвал я вступила
И долго спускались всё ниже;
потомПошла я глухим коридором,
Уступами шел он; темно было
в нем
И душно; где плесень узором
Лежала; где тихо струилась вода
И
лужами книзу стекала.
Сзади — знакомая, плюхающая, как по
лужам, походка. Я уже не оглядываюсь, знаю: S. Пойдет за мною до самых дверей — и
потом, наверное, будет стоять внизу, на тротуаре, и буравчиками ввинчиваться туда, наверх,
в мою комнату — пока там не упадут, скрывая чье-то преступление, шторы…
Знаю: сперва это было о Двухсотлетней Войне. И вот — красное на зелени трав, на темных глинах, на синеве снегов — красные, непросыхающие
лужи.
Потом желтые, сожженные солнцем травы, голые, желтые, всклокоченные люди — и всклокоченные собаки — рядом, возле распухшей падали, собачьей или, может быть, человечьей… Это, конечно, — за стенами: потому что город — уже победил,
в городе уже наша теперешняя — нефтяная пища.
На полных рысях неслась вице-губернаторская карета по главной Никольской улице, на которой полицеймейстер распорядился, чтоб все фонари горели светлейшим образом, но
потом — чего никак не ожидал полицеймейстер — вице-губернатор вдруг повернул
в Дворянскую улицу, по которой ему вовсе не следовало ехать и которая поэтому была совершенно не освещена.
В улице этой чуть-чуть не попали им под дышло дрожки инспектора врачебной управы, тоже ладившие объехать
лужу и державшиеся к сторонке.
Право — это
потом, когда бабушка будет произведена
в дедушки, а до тех пор:
луди, но оглядывайся!
Два огромных черных крыла взмахнули над шляпой, и косматое чудовище раскрыло обросшую волосами пасть с белыми зубами. Что-то рявкнуло, а затем захохотало раскатами грома. Пара свиней, блаженствовавших
в луже посередине улицы, сперва удивленно хрюкнули, а
потом бросились безумным бегом во двор полицейского квартала, с десяток кур, как будто и настоящие птицы, перелетело с улицы
в сад, прохожие остановились, а приставиха вскрикнула — и хлоп
в обморок.
Николай вытирал тряпкой какие-то медные прутья, он крякнул и хлестнул меня прутом по спине. Тогда я взял его
в охапку, вынес на улицу и посадил
в лужу воды у крыльца больницы. Он отнесся к этому спокойно, посидел минуту молча, вытаращив на меня глаза, а
потом встал, говоря...
Павел выпустил его из рук и несколько минут глядел на него, как бы размышляя, убить ли его или оставит!? живым;
потом, решившись на что-то, повернулся и быстрыми шагами пошел домой. Дорогой он прямиком прорезывал огромные
лужи, наткнулся на лоток с калачами и свернул его, сшиб с ног какую-то нищую старуху и когда вошел к себе
в дом, то у него уж не было и шляпы. Кучер остался тоже
в беспокойном раздумье…
Наконец, после многих расспросов вы находите желанную дверь, темную и узкую, как дверь
в чистилище; поскользнувшись на пороге, вы летите две ступени вниз и попадаете ногами
в лужу, образовавшуюся на каменном помосте,
потом неверною рукой ощупываете лестницу и начинаете взбираться наверх.
Если вы идете по грязному переулку с своим приятелем, не смотря себе под ноги, и вдруг приятель предупреждает вас: «Берегитесь, здесь
лужа»; если вы спасаетесь его предостережением от неприятного погружения
в грязь и
потом целую неделю — куда ни придете — слышите восторженные рассказы вашего приятеля о том, как он спас вас от потопления, — то, конечно, вам забавен пафос приятеля и умиление его слушателей; но все же чувство благодарности удерживает вас от саркастических выходок против восторженного спасителя вашего, и вы ограничиваетесь легким смехом, которого не можете удержать, а
потом стараетесь (если есть возможность) серьезно уговорить приятеля — не компрометировать себя излишнею восторженностью…
Это так поразило бедного парня, что он
в первую секунду не знал, что делать, но
потом схватил немца за ворот и закричал: «Караул!» Не ожидавший этого Пекторалис треснул Сафронычева батрака по голове сложенным дождевым зонтиком и отшвырнул его
в лужу.