Неточные совпадения
Хомяков спорил до четырех часов утра, начавши
в девять; где К. Аксаков с мурмолкой
в руке свирепствовал за Москву, на которую никто не нападал, и никогда не брал
в руки бокала шампанского, чтобы не сотворить тайно моление и тост, который все знали; где Редкин выводил логически личного бога, ad majorem gloriam Hegel; [к вящей славе Гегеля (лат.).] где Грановский являлся с своей тихой, но твердой речью; где все помнили Бакунина и Станкевича; где Чаадаев, тщательно одетый, с нежным, как из воску, лицом, сердил оторопевших аристократов и православных славян колкими замечаниями, всегда отлитыми
в оригинальную форму и намеренно замороженными; где молодой старик А. И. Тургенев мило сплетничал обо всех
знаменитостях Европы, от Шатобриана и Рекамье до Шеллинга и Рахели Варнгаген; где Боткин и Крюков пантеистически наслаждались рассказами М. С. Щепкина и куда, наконец, иногда падал, как Конгривова ракета, Белинский, выжигая
кругом все, что попадало.
Миша родился уже
в Москве. Сын Прова вырос
в кругу талантов и
знаменитостей; у его отца собиралось все лучшее из артистического и литературного мира, что только было
в Москве: А. Н. Островский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. Ф. Писемский, А. А. Потехин, Н. С. Тихонравов, Аполлон Григорьев, Л. Мей, Н. А. Чаев и другие. Многие из них впоследствии стали друзьями Михаила Провыча.
По выработке внешних приемов Дависон стоял очень высоко. Его принимали как
знаменитость. Немцы бегали смотреть на него; охотно ходили и русские, но никто
в тогдашнем писательском
кругу и среди страстных любителей сцены не восторгался им, особенно
в таких ролях, как Гамлет, или Маркиз Поза, или Макбет. Типичнее и блестящее он был все
в том же Шейлоке, где ему очень помогало и его еврейское происхождение.
Нижегородская гимназия — Первые задатки — Страсть к чтению — Гувернеры — Дворовые — Николаевская эпоха —
Круг чтения — Театр — Чем жило общество — Литераторы Мельников-Печорский и Авдеев — Мои дяди — Поездка
в Москву — Париж на Тверской — Островский
в Малом театре — Щепкин — Другие
знаменитости — Садовский — Шуйский — Театральная масленица — Дружба с сестрой — Обязан женщинам многим — Босяков тогда не было — Василий Теркин — Итоги воспитывающей среды
Весь не свой, будучи одержим бесом
знаменитости, явился Варфоломей к лекарю Антону. Тон, вид, осанка, походка, несмотря на хромоту, все
в нем означало какую-то важность, невиданную, неслыханную
в нем доселе. Это исступление не укрылось от Эренштейна. Он померил его с ног до головы, осмотрел
кругом и засмеялся.