Неточные совпадения
Открыв глаза, Самгин видел сквозь туман, что к тумбе прислонился, прячась, как зверушка, серый ботик Любаши, а опираясь спиной о тумбу, сидит, держась за живот руками, прижимая к нему шапку, двигая черной валяной ногой,
коротенький человек,
в мохнатом
пальто; лицо у него тряслось, вертелось кругами, он четко и грустно говорил...
В голове гроба — лысый толстый человек, одетый
в два
пальто, одно — летнее, длинное, а сверх него —
коротенькое, по колена;
в паре с ним — типичный московский мещанин, сухощавый,
в поддевке, с растрепанной бородкой и головой яйцом.
Обыватели уже вставили
в окна зимние рамы, и, как всегда, это делало тишину
в городе плотнее, безответней. Самгин свернул
в коротенький переулок, соединявший две улицы, —
в лицо ему брызнул дождь, мелкий, точно пыль, заставив остановиться, надвинуть шляпу, поднять воротник
пальто. Тотчас же за углом пронзительно крикнули...
Входит Бобров, очень молодой человек, высокого роста и цветущий здоровьем; на нем
коротенькое серое
пальто, которое
в приказном быту слывет под названием зефирки; жилет и панталоны пестроты изумительной. Под мышкой у него бумаги.
На нем голубой галстух,
коротенький пиджак,
коротенькие панталоны
в обтяжку, цветные полусапожки, на голове детский картузик — все очень поношенное, на плече, на палке, повешено самое легкое люстриновое
пальто и узел
в цветном платке.
Генерал на этот раз был, по заграничному обычаю,
в штатском платье и от этого много утратил своей воинственности. Оказалось, что плечи его
в мундире были ваточные, грудь — тоже понастегана.
Коротенькое пальто совершенно не шло к нему и неловко на нем сидело, но при всем том маленькая рука генерала и с высоким подъемом нога, а более всего мягкие манеры — говорили об его чистокровном аристократическом происхождении. Фамилия генерала была Трахов.
Я пришел к той части машины, где на отлогом деревянном скате скоплялись шлихи и золото. Два штейгера
в серых
пальто наблюдали за работой машины; у стены, спрятавшись от дождя, сидел какой-то поденщик
в одной рубахе и, вздрагивая всем телом, сосал
коротенькую трубочку. Он постоянно сплевывал
в сторону и сладко жмурил глаза.
Дульчин. Что ж,
в яму садиться? А после ямы что? Ведь я жил, жил барски, ни
в чем себе не отказывал, каждая прихоть моя исполнялась. Ведь мне ходить по Москве пешком
в узеньких,
коротеньких брючках, да
в твиновом
пальто с разноцветными рукавами, — это хуже смерти. Я — не ты, пойми! Я рубли-то выпрашивать не умею.
Алексей скинул
пальто. Был он
в коротеньком сюртуке,
в лаковых сапожках, белье из тонкого голландского полотна было чисто, как лебяжий пух, но все сидело на нем как-то нескладно, все шло к лесному добру молодцу ровно к корове седло, особенно прическа с пробором до затылка, заменившая темно-русые вьющиеся кудри, что когда-то наяву и во сне мерещились многим, очень многим деревенским красным девицам.