Неточные совпадения
— Нет, Платон Михайлович, — сказал Хлобуев, вздохнувши и сжавши крепко его руку, — не гожусь я теперь никуды. Одряхлел прежде старости своей, и поясница болит от прежних грехов, и ревматизм
в плече. Куды мне! Что разорять
казну! И без того теперь завелось много служащих ради доходных мест. Храни бог, чтобы из-за меня, из-за доставки мне жалованья прибавлены были
подати на бедное сословие: и без того ему трудно при этом множестве сосущих. Нет, Платон Михайлович, бог с ним.
— Как же, с позволения вашего, чтобы не рассердить вас, вы за всякий год беретесь платить за них
подать? и деньги будете выдавать мне или
в казну?
В провинции Тондо
казна получает до 80 000 долларов
подати,
в других — где 20, где 15 000.
Если кто сие наше попечительное постановление презрит или против такового нашего указа
подаст совет, помощь или благоприятство своим лицом или посторонним, — тем самым подвергает себя осуждению на проклятие, да сверх того лишен быть имеет тех книг и заплатит сто золотых гульденов пени
в казну нашу. И сего решения никто без особого повеления да нарушить не дерзает. Дано
в замке С. Мартына, во граде нашем Майнце, с приложением печати нашей. Месяца януария,
в четвертый день 1486 года».
Затем существовала какая-то
подать в пользу
казны с добытого пуда, но какая — этого тоже никто не знал, как и генерала Мансветова, никогда не бывавшего на своих промыслах.
А между тем путаница
в понятиях производит путаницу и
в практической жизни. Тут мы на каждом шагу встречаемся и с взяточничеством, и с наглейшим обиранием
казны, и с полным равнодушием к уплате
податей, и, наконец, с особым явлением, известным под именем сепаратизма. И всё — следствие неясности наших представлений о государстве.
Затем, что касается уплаты
податей и повинностей, то все плательщики на этот счет единодушны. Все уплачивают что нужно, и втайне все-таки думают, что не платить было бы не
в пример лучше. Редкий понимает, что своевременное и безнедоимочное очищение окладных листов есть дело государственной важности; большинство же исповедует то мнение, что
казна и без того богата.
Генечка решил
в последнем смысле: и короче, да и вполне справедливо. Дело не залежится, а между тем идея государственности будет соблюдена. Затем он составил свод мнений, включил справку о недостаточности средств
казны и неприкосновенности калмыцкого капитала, разлиновал штаты, закруглил — и
подал.
Развитие творческих сил народа с целью столь беспрепятственного взыскания
податей и сборов, которое исключало бы самое понятие о «недоимке»; изыскание новых источников производительности,
в видах воспособления государственному казначейству, и, наконец, упразднение военных экзекуций, как средства, не всегда достигающего цели и притом сопряженного с издержками для
казны, — вот вся сущность чухломской конституции.
Председатель казенной палаты всем сердцем желал, чтобы
подати поступали
в казну бездоимочно, но был бы глубоко огорчен, если б это поступление сопровождалось взломом голов у плательщиков.
— Ну, и Семен-то Иванович, роля очень хороша! Прекрасно! Старый грешник, бога б побоялся; да и он-то масонишка такой же, однокорытнику и помогает, да ведь, чай, какие берет с него денежки? За что? Чтоб погубить женщину. И на что, скажите, Анна Якимовна, на что этому скареду деньги? Один, как перст, ни ближних, никого; нищему копейки не
подаст; алчность проклятая! Иуда Искариотский! И куда? Умрет, как собака,
в казну возьмут!
Несмотря на это возвышение
подати, новый порядок был всеми принят с радостью, потому что, как свидетельствует об этом указ самого Петра (30 января 1699 года), промышленное сословие до тех пор было «безответною жертвою наглого самоуправства и бессовестного лихоимства, так что от приказных волокит, от воеводских налогов и взяток люди торговые пришли
в крайнее разорение, многие торгов и промыслов отбыли,
податей платить были не
в силах, и государственная
казна терпела ущерб немалый, вследствие недоимки окладных доходов и недобора торговых пошлин».
Например, монастырские крестьяне,
в числе 900 000, были взяты
в казну и обложены довольно высокою по тогдашнему времени
податью (указ 26 февраля 1764 года); раскольников, которых Петр III велел было освободить от всяких розысков (февраль 1762 года), велено было указом 3 марта 1764 года при новой ревизии всех переписать аккуратно и обложить двойным подушным окладом.
Некоторые намеки, ложно растолкованные
в первых манифестах Екатерины,
подали им надежду, а отобрание к
казну имений монастырских и церковных убедило их
в легкости исполнения ожидаемого.