Один начальник как приехал, так первым делом приступил к сломке пола
в губернаторском кабинете — и что же? сломать-то сломал, а нового на его место построить не успел! «Много, — говорил он потом, когда прощался с нами, — много намеревался я для пользы сделать, да, видно, Богу, друзья мои, не угодно!» И действительно, приехал на место его новый генерал и тотчас же рассудил, что пол надо было ломать не в кабинете, а в гостиной, и соответственно с этим сделал надлежащее распоряжение.
Неточные совпадения
Вот этот самый Шпейер, под видом богатого помещика, был вхож на балы к
В. А. Долгорукову, при первом же знакомстве очаровал старика своей любезностью, а потом бывал у него на приеме,
в кабинете, и однажды попросил разрешения показать генерал-губернаторский дом своему знакомому, приехавшему
в Москву английскому лорду.
«Пишу к вам почти дневник свой. Жандарм меня прямо подвез к
губернаторскому дому и сдал сидевшему
в приемной адъютанту под расписку; тот сейчас же донес обо мне губернатору, и меня ввели к нему
в кабинет. Здесь я увидел стоящего на ногах довольно высокого генерала
в очках и с подстриженными усами. Я всегда терпеть не мог подстриженных усов, и почему-то мне кажется, что это делают только люди весьма злые и необразованные.
Но все дело не
в том, и не это меня остановило, и не об этом я размышлял, когда, отворив дверь
губернаторского кабинета, среди описанной обстановки увидел пред самым большим письменным столом высокое с резными украшениями кресло, обитое красным сафьяном, и на нем… настоящего геральдического льва, каких рисуют на щитах гербов.
Как-то после обеда губернатор за чашкою кофе кейфовал у себя
в кабинете с одним из своих любимых чиновников особых поручений.
Кабинет был угловой комнатой обширного, хотя и одноэтажного
губернаторского дома, два окна которого выходили на улицу, а два других — во двор.