Неточные совпадения
Между тем я не заметил, что мы уж давно поднимались, что стало холоднее и что нам осталось только подняться на самую «выпуклость», которая висела над нашими
головами. Я все еще не верил
в возможность въехать и войти, а между тем наш
караван уже тронулся при криках якутов. Камни заговорили под ногами. Вереницей, зигзагами, потянулся
караван по тропинке. Две вьючные лошади перевернулись через
голову, одна с моими чемоданами. Ее бросили на горе и пошли дальше.
Иду по берегу вдоль
каравана. На песке стоят три чудных лошади
в попонах, а четвертую сводят по сходням с баржи… И ее поставили к этим. Так и горят их золотистые породистые
головы на полуденном солнце.
За ними шло человек десять мужиков с связанными назад руками, с поникшими
головами, без шапок,
в одних рубашках; потом следовало несколько телег, нагруженных поклажею, вином, вещами, деньгами, и, наконец, две кибитки, покрытые рогожей, так что нельзя было, не приподняв оную, рассмотреть, что
в них находилось; несколько верховых казаков окружало сии кибитки; когда Орленко с своими казаками приблизился к ним сажен на 50, то, велев спутникам остановиться и подождать, приударил коня нагайкой и подскакал к
каравану.
На этом верные рабы и порешили, хотя предложение Мишки и засело
в голове Савелия железным клином. Мирон Никитич давно хотел прибрать к своим рукам казенный
караван — очень уж выгодное дело, ну, да опять, видно, сорвалось. Истинно, что везде одно счастье: не родись ни умен, ни красив, а счастлив. Откуда злобинские миллионы — тоже счастье, а без счастья и Тарасу Ермилычу цена расколотый грош.
Поравнявшись с подъездом двухэтажного дома, наш
караван остановился, и тотчас же рядом со мной выросла фигура мужика. Он был
в большом полушубке, с
головой, закутанной
в башлык. Из-под башлыка торчал конец носа, заиндевевшие брови и белые усы.
В одной руке у него была большая дубина,
в другой трещотка, из чего мы заключили, что это ночной караульщик.
Кругом было темно. Береговые скалы отодвинулись. Нас окружали какие-то громадные массивные постройки, которые оказались барками. Целый
караван барок, охваченных льдом… Впереди на довольно крутом подъеме рисовалась силуэтом фантастическая фигура гигантского всадника. Я смотрел на него снизу. Его
голова, казалось, уходила
в облака, плечи высились над отдаленными горами. Рядом вприпрыжку бежал пеший человек
в остроконечном шлыке.
Гости один за другим разъезжались… Прежде всех
в дорогу пустился удельный
голова с Ариной Васильевной. Спешил он пораньше добраться домой, чтоб на ночь залечь во ржах на любимую перепелиную охоту. Поспешно уехал и Марко Данилыч с дочерью. Поехал не прямо домой: ожидая с Низовья рыбного
каравана, решил встретить его на пристани, кстати же
в городе были у него и другие дела.
— Как же не можешь? Вся сила
в тебе… Ты всему
каравану голова… Кого же ему, как не тебя, слушать! — кланялись и молили его рабочие.
Отъедайся, отпивайся душа, ходи стена на стену, али заломи набок шапку отороченную, крути ус богатырский да заглядывайся на красоточек
в окошечки косящатые; затронул ли опять кто, отвечай огнем, да копьем, да стрелами калеными, прослышат ли про
караван ливонский, али чей-либо ненашенский — удальцы новгородские разом оскачат его, подстерегут и накинутся с быстротой соколиной раскупоривать копьями добро, зашитое
в кожи, а меж тем — косят часто
головы провожатых, как маковинки.
Отъедайся, отливайся душа, ходи стена на стену, али заломи на бок шапку отороченную, крути ус богатырский, да заглядывайся на красоточек
в окошечки косящатые; затронул ли опять кто, отвечай огнем, да копьем, да стрелами калеными; прослышал ли про
караван ливонский, али чей-либо ненашенский — удальцы новгородские разом оскачат его, подстерегут и накинутся с быстротой соколиною раскупоривать копьями добро, зашитое
в кожи, а меж тем косят часто
головы провожатых, как маковинки.