Неточные совпадения
И на Выборгской стороне,
в доме вдовы Пшеницыной, хотя дни и ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных
перемен в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как
в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась
в своих явлениях, но менялась с такою медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь целые
века море наносит ил или отступает от берега и образует приращение почвы.
Княгиня Ирина Васильевна
в это время уже была очень стара; лета и горе брали свое, и воспитание внука ей было вовсе не по силам. Однако делать было нечего. Точно так же, как она некогда неподвижно оселась
в деревне, теперь она засела
в Париже и вовсе не помышляла о возвращении
в Россию. Одна мысль о каких бы то ни было сборах заставляла ее трястись и пугаться. «Пусть доживу мой
век, как живется», — говорила она и страшно не любила людей, которые напоминали ей о каких бы то ни было
переменах в ее жизни.
Из XIII
века можно привести отрывок одного поучения Серапиона: «Много раз беседовал я с вами, желая отвратить вас от худых навыков; но не вижу
в вас никакой
перемены.
Вот тогда может осуществиться идеал золотого
века; тогда, если даже кто и неприятности от других потерпит, — и это не расстроит ни общего хода дел, ни его собственного счастия, потому что и
в неприятностях этих он будет видеть дело законное и полезное и будет примиряться с ними, как с годовыми
переменами.
В другой раз и при другом случае я, может быть, поговорю с вами пространнее о
переменах, происшедших
в Петербурге
в течение моего
века, — теперь же обратимся опять к пансиону, который лет сорок тому назад находился на Васильевском острове,
в Первой линии.
Человек, если прожил долгий
век, то прожил много
перемен, — был сначала младенцем, потом дитей, потом взрослым, потом старым. Но как ни переменялся человек, он всегда говорил про себя «я». И этот «я» был
в нем всегда один и тот же. Тот же «я» был и
в младенце, и
в взрослом, и
в старике. Вот это-то непеременное «я» и есть то, что мы называем душой.
— Да, мне приходилось на моем
веку скакать на перекладных, ночевать
в литовской курной хате, обедать
в жидовской корчме, зябнуть на морозе или мокнуть под дождем на лосиной охоте, и такие резкие
перемены нимало не беспокоят. Я переношу их как добрый хлопец. Нервы у меня сильные.