Неточные совпадения
Харченко действительно быстро устроился по-новому.
В нем сказался очень деятельный и практический человек. Во-первых, он открыл внизу малыгинского дома типографию; во-вторых, выхлопотал себе право на издание ежедневной газеты «Запольский курьер» и, в-третьих, основал
библиотеку.
Редакция газеты и
библиотека помещались во втором этаже.
Гораздо более терпимости и великодушия оказали Бенни
в редакциях «Эпохи» и «
Библиотеки для чтения».
Он все почти время моего редакторства состоял при"
Библиотеке""ход ил
в нее ежедневно с всевозможными проектами — и статей, и разных денежных комбинаций, говорил много, горячо, как-то захлебываясь, с сильным еврейским прононсом. И всегда он был без копейки, брал авансы, правда по мелочам, и даже одно время обшивался на счет
редакции у моего портного.
Моего бывшего сотрудника, которого я выпускал
в"
Библиотеке", — милейшего Глеба Ивановича Успенского-я видал больше
в приемные дни
редакции. И всегда он был озабочен, сдвигал свои брови, щипал бородку, мучительно дожидаясь момента, когда можно будет захватить денежного хозяина и попросить у него"аванс".
К 1865 году (когда"
Библиотека"уже висела на волоске) хорошего романа
в портфеле
редакции не было. И я уехал
в Нижний писать"Земские силы". Их содержание из тогдашней провинциальной жизни показывало, что я достаточно
в эти четыре года (1861–1864) видел людей и новых порядков.
И я вернулся
в Петербург, а к половине февраля уже подписал контракт с издателем"
Библиотеки"и вступил фактически
в заведование и хозяйством и
редакцией журнала.
Он высказывался так обо мне
в одной статье о беллетристике незадолго до своей смерти. Я помню, что он еще
в редакции"
Библиотеки для чтения", когда печатался мой"
В путь-дорогу", не раз сочувственно отзывался о моем"письме".
В той же статье, о какой я сейчас упомянул, он считает меня
в особенности выдающимся как"новеллист", то есть как автор повестей и рассказов.
Статьи свои
в"
Библиотеке"он писал больше анонимно и вообще не выказывал никаких авторских претензий при всех своих скудных заработках, не отличался слабостью к"авансам"и ладил и со мною, и с теми, кто составлял штаб
редакции.
Он куда-то уехал защищать и был уже
в это время"знаменитость"с обширной практикой, занимал большую квартиру, держал лошадей и имел секретаря из студентов его времени, беседа с которым и показала мне, что я уже не найду
в Урусове того сотрудника"
Библиотеки для чтения", который ночевал у меня на диване
в редакции и с которым мы
в Сокольниках летом 1866 года ходили
в лес"любить природу"и читать вслух"Систему позитивной философии"Огюста Конта.
Подробности этой казни передавал нам
в редакции"
Библиотеки"не кто иной как Буренин, тогдашний мой сотрудник. Он видел, как Чернышевский был взведен на эшафот, как над ним переломили шпагу
в знак лишения прав, и он несколько минут был привязан. Буренин подметил, что тот сенатский секретарь, который читал его долгий приговор, постоянно произносил его фамилию"Чернышовский"вместо"Чернышевский".
Когда стряслась беда с их журналом"Время", мы с ним видались у него по поводу того соглашения,
в которое"
Библиотека"вошла с
редакцией"Время"насчет удовлетворения подписчиков.
"
Библиотека для чтения"ко второй половине 50-х годов под
редакцией Дружинина оживилась, она стала органом тургеневско-боткинского кружка,
в котором защищались пушкинские традиции и заветы Белинского; но не того только, что действовал
в"Современнике", а прежнего эстета, гегельянца, восторженного ценителя Пушкина.
К"Современнику"я ни за чем не обращался и никого из
редакции лично не знал;"Отечественные записки"совсем не собирали у себя молодые силы. С Краевским я познакомился сначала как с членом Литературно-театрального комитета, а потом всего раз был у него
в редакции, возил ему одну из моих пьес. Он предложил мне такую плохую плату, что я не нашел нужным согласиться, что-то вроде сорока рублей за лист, а я же получал на 50 % больше, даже
в"
Библиотеке", финансы которой были уже не блистательны.
Это был один из членов обширной семьи местных купцов. Отец его — кажется, еще державшийся старообрядчества — был
в делах с известным когда-то книгопродавцем и издателем Ольхиным как бумажный фабрикант, а к Ольхину, если не ошибаюсь, перешли дела Смирдина и собственность"
Библиотеки для чтения", основанной когда-то домом Смирдина, под
редакцией Сенковского — "барона Брамбеуса".
Она уходила из дома когда он сидел
в редакции над своими отметками или рылся
в книгах
в Публичной
библиотеке, но каждый раз упорно отрицала его обвинения.