Неточные совпадения
— История, дорогой мой, поставила пред нами задачу:
выйти на берег Тихого
океана, сначала — через Маньчжурию, затем, наверняка, через Персидский залив. Да, да — вы не улыбайтесь. И то и другое — необходимо, так же, как необходимо открыть Черное море. И с этим надобно торопиться, потому что…
Боже сохрани, застанет непогода!» Представьте себе этот вой ветра, только в десять, в двадцать раз сильнее, и не в поле, а в море, — и вы получите слабое понятие о том, что мы испытывали в ночи с 8-го
на 9-е и все 9-е число июля,
выходя из Китайского моря в Тихий
океан.
Полюбовавшись
на скалистый угрюмый утес, составляющий северную оконечность острова, мы пустились далее и
вышли в Тихий
океан. Тихий!
Лишь только
вышли за бар, в открытое море, Гошкевич отдал обычную свою дань
океану; глядя
на него, то же сделал, с великим неудовольствием, отец Аввакум. Из неморяков меня только одного ни разу не потревожила морская болезнь: я не испытал и не понял ее.
Но вот мы
вышли в Великий
океан. Мы были в 21˚ северной широты: жарко до духоты. Работать днем не было возможности. Утомишься от жара и заснешь после обеда, чтоб выиграть поболее времени ночью. Так сделал я 8-го числа, и спал долго, часа три, как будто предчувствуя беспокойную ночь. Капитан подшучивал надо мной, глядя, как я проснусь, посмотрю сонными глазами вокруг и перелягу
на другой диван, ища прохлады. «Вы то
на правый, то
на левый галс ложитесь!» — говорил он.
Переплывите этот грязный
океан, окунитесь в него с головою, ныряйте, шалите сколько угодно — и вы все-таки
выйдете на берег, словно из душистой ванны! Ни одного брызга! ни одного пятнышка! Мало того, ваши одежды получают даже какой-то особенный, не лишенный пикантности блеск!
Шеллинг более обладает поэтическим созерцанием, чем диалектикой, и именно как vates [поэт (лат.).] он испугался
океана всеобщего, готовившегося поглотить весь поток умственной деятельности; он пошел вспять, не сладивши с последствиями своих начал, и
вышел из современности, указывая
на больное место.
На рассвете, как только озолотились верхушки гор С.-Винцента, «Коршун» снялся с якоря и, поставив паруса,
вышел из бухты в
океан.
Долго еще смотрели моряки
на этот городок. Уже корвет
вышел из лагуны и, застопорив машину, оделся всеми парусами и под брамсельным ветерком, слегка накренившись, пошел по Тихому
океану, взяв курс по направлению южных островов Японии, а матросы все еще нет-нет да и оторвутся от утренней чистки, чтобы еще раз взглянуть
на приютившийся под склонами городок… Вот он уменьшается, пропадает из глаз и
на горизонте только виднеется серое пятно острова.
Недели через две в Нагасаки собралась вся эскадра Тихого
океана, и вслед за тем все гардемарины выпуска Ашанина держали практический экзамен
на мичманов перед комиссией, членами которой были все капитаны, старшие штурмана и механики под председательством адмирала. Экзамен продолжался неделю
на «Витязе», который для этой цели
вышел в море в свежую погоду.