Неточные совпадения
Я
высунул нос из-под одеяла, остановил
рукою образок, который продолжал качаться, скинул убитую муху на пол и хотя заспанными, но сердитыми глазами окинул Карла Иваныча.
Девочка, вздрогнув, невольно взглянула из-под
руки на разлив моря. Затем обернулась в сторону восклицаний; там, в двадцати шагах от нее, стояла кучка ребят; они гримасничали,
высовывая языки. Вздохнув, девочка побежала домой.
Клим пораженно провожал глазами одну из телег. На нее был погружен лишний человек, он лежал сверх трупов, аккуратно положенных вдоль телеги, его небрежно взвалили вкось, почти поперек их, и он
высунул из-под брезента голые, разномерные
руки; одна была коротенькая, торчала деревянно и растопырив пальцы звездой, а другая — длинная, очевидно, сломана в локтевом сгибе; свесившись с телеги, она свободно качалась, и кисть ее, на которой не хватало двух пальцев, была похожа на клешню рака.
Дня через три, вечером, он стоял у окна в своей комнате, тщательно подпиливая только что остриженные ногти. Бесшумно открылась калитка, во двор шагнул широкоплечий человек в пальто из парусины, в белой фуражке, с маленьким чемоданом в
руке. Немного прикрыв калитку, человек обнажил коротко остриженную голову,
высунул ее на улицу, посмотрел влево и пошел к флигелю, раскачивая чемоданчик, поочередно выдвигая плечи.
«Тимофей! куда ты? с ума сошел! — кричал я, изнемогая от усталости, — ведь гора велика, успеешь устать!» Но он махнул
рукой и несся все выше, лошади выбивались из сил и падали, собака и та
высунула язык; несся один Тимофей.
Высунешь на минуту
руку поправить что-нибудь — и пальцы озябнут до костей; дотронешься даже до дерева, и то жжется, как железо.
— Что за пропасть! в
руках наших был, пан голова! — отвечали десятские. — В переулке окружили проклятые хлопцы, стали танцевать, дергать,
высовывать языки, вырывать из
рук… черт с вами!.. И как мы попали на эту ворону вместо его, Бог один знает!
Заснула как-то пьяная на Рождество на улице, и отморозил ребенок два пальца, которые долго гнили, а она не лечила — потому подавали больше:
высунет он перед прохожим изъязвленную
руку… ну и подают сердобольные…
— Хорошенько его, — поощрял Деян Поперешный, который жил напротив и теперь
высунул голову в окошко. — От
рук ребята отбиваются, глядя на хохлов. Ты его за волосья да по спине… вот так… Поболтай его хорошенько, дольше не рассохнется.
Баба скрылась и через минуту
высунула из окна обе
руки, придерживая в них горящий уголь, но не вытерпела и кинула его на землю.
Это белокурый, с пухлым и бледным лицом человек. Он лежит навзничь, закинув назад левую
руку, в положении, выражающем жестокое страдание. Сухой открытый рот с трудом выпускает хрипящее дыхание; голубые оловянные глаза закачены кверху, и из-под сбившегося одеяла
высунут остаток правой
руки, обвернутый бинтами. Тяжелый запах мертвого тела сильнее поражает вас, и пожирающий внутренний жар, проникающий все члены страдальца, проникает как будто и вас.
— Александров! Александров! — кричал под окном верный дружок Венсан. —
Высуньте, насколько можно,
руку из решетки. Я сижу на дереве. И, кстати, сердечно вас поздравляю.
Александров медленно отступает к галерее. Там темнее и пусто. Оборачивается, и что же он видит? Тот самый катковский лицеист, который танцевал вальс,
высунув вперед
руку, подобно дышлу, стоит, согнувшись в полупоклоне, перед Зиночкой, а та встает и кладет ему на плечо свою
руку, медленно склоняя в то же время прекрасную головку на стройной гибкой шее.
Он всегда ходил без оружия, в старомодном сюртуке, в фуражке с большими полями и с громадным прямым козырьком, с палкою в правой
руке, со слуховым рожком в левой и непременно в сопровождении двух ожиревших, ленивых, хриплых мопсов, у которых всегда кончик языка был
высунут наружу и прикушен.
Она шагала твёрдо и отмеривала пройденный путь широкими взмахами толстой ореховой палки, стучала под окнами властной
рукою и, когда обыватель
высовывал голову, говорила ему сиплым, неприятным голосом...
— Ах, господи! — огорчённо сказал Кожемякин, вставая на ноги и глядя вслед ему. Тиунов тоже вскочил, наклонил голову,
высунув её вперёд, и, размахивая правой
рукой, быстро заходил по комнате, вполголоса говоря...
Проснулся дедушка, обтер жаркою
рукою горячий пот с крутого, высокого лба своего,
высунул голову из-под полога и рассмеялся.
Рыба очень нередко задыхается зимой под льдом даже в огромных озерах и проточных прудах: [Из многих, мною самим виденных таких любопытных явлений самое замечательное случилось в Казани около 1804 г.: там сдохлось зимою огромное озеро Кабан; множество народа набежало и наехало со всех сторон: рыбу, как будто одурелую, ловили всячески и нагружали ею целые воза.] сначала, в продолжение некоторого времени, показывается она в отверстиях прорубей,
высовывая рот из воды и глотая воздух, но ловить себя еще не дает и даже уходит, когда подойдет человек; потом покажется гораздо в большем числе и как будто одурелая, так что ее можно ловить саком и даже брать
руками; иногда всплывает и снулая.
Егорушка заглянул в ведро: оно было полно; из воды
высовывала свою некрасивую морду молодая щука, а возле нее копошились раки и мелкие рыбешки. Егорушка запустил
руку на дно и взболтал воду; щука исчезла под раками, а вместо нее всплыли наверх окунь и линь. Вася тоже заглянул в ведро. Глаза его замаслились, и лицо стало ласковым, как раньше, когда он видел лисицу. Он вынул что-то из ведра, поднес ко рту и стал жевать. Послышалось хрустенье.
В камнях два рыбака: один — старик, в соломенной шляпе, с толстым лицом в седой щетине на щеках, губах и подбородке, глаза у него заплыли жиром, нос красный,
руки бронзовые от загара.
Высунув далеко в море гибкое удилище, он сидит на камне, свесив волосатые ноги в зеленую воду, волна, подпрыгнув, касается их, с темных пальцев падают в море тяжелые светлые капли.
Старик, который ухаживал за мной, оказался доктором. Он тоже черкес, как пастухи и мои кунаки. Он объяснялся со мной только знаками, мазал меня, массировал, перевязывал, и, когда я обращался к нему с вопросами, он показывал мне, что он не понимает и что говорить мне вредно. Это он показывал так:
высовывал язык, что-то болтал, потом отрицательно качал головой, ложился на спину, закрывал глаза, складывал
руки на груди, представляя мертвого, и, показывая на язык, говорил...
Боль была настолько сильна, что и прелесть окружающего перестала существовать для меня. А идти домой не могу — надо успокоиться. Шорох в овраге — и из-под самой кручи передо мной вынырнул Дружок, язык
высунул, с него каплет: собака потеет языком. Он ткнулся в мою больную ногу и растянулся на траве. Боль напомнила мне первый вывих ровно шестьдесят лет назад в задонских степях, когда табунщик-калмык, с железными
руками, приговаривал успокоительно...
Он странно подпрыгнул и, расталкивая толпу шпионов, ушёл. Теперь на его месте стоял Саша. Высокий и сутулый, он
высунул голову вперёд, молча оглядывая всех красными глазами и потирая
руки.
Маленький, пыльный старик метался по лавке, точно крыса в западне. Он подбегал к двери,
высовывал голову на улицу, вытягивал шею, снова возвращался в лавку, ощупывал себя растерявшимися, бессильными
руками и бормотал и шипел, встряхивая головой так, что очки его прыгали по лицу...
Федосей, подав ей знак молчать, приближился к двери, отворил ее до половины и
высунул голову с намерением осмотреть, всё ли кругом пусто и тихо; довольный своим обзором, он покашляв проворчал что-то про себя и уж готовился совершенно расхлопнуть дверь, как вдруг он охнул, схватил
рукой за шею, вытянулся и в судорогах упал на землю; что-то мокрое брызнуло на
руки и на грудь Ольги.
Анна то
высовывала голову из окошка, то исчезала, то выскакивала на двор, то возвращалась в дом; Слёткин — весь бледный, желтый, в старом шлафроке, в ермолке, с одноствольным ружьем в
руках, перебегал короткими шагами с места на место.
Наконец приподнялся на
руках и,
высунув обе ноги, выпрыгнул из рам…
Высунув свои длинные костистые
руки из широких рукавов, старик начал разворачивать свертки.
И тотчас на хозяина — пряча
руки за спину, в карманы, за гашники — полезли Пашка, солдат, тихий мужик Лаптев, варщик Никита, все они
высовывали головы вперед, точно собираясь бодаться, и все, вперебой, неестественно громко кричали...
Это масон, непременно масон, хотя он и прикидывается таким и эдаким, но я тотчас заметил, что он масон: он если даст кому
руку, то
высовывает только два пальца.
Одним махом Петряйка вскочил на верх лесенки и, растворив створцы,
высунул на волю белокурую свою голову. Потом прыгнул на пол и, разведя врозь
руками, удивленным голосом сказал...
Матреша
высунула толстую
руку из-под платка и перекрестилась.
На улицах картина ада в золотой раме. Если бы не праздничное выражение на лицах дворников и городовых, то можно было бы подумать, что к столице подступает неприятель. Взад и вперед, с треском и шумом снуют парадные сани и кареты… На тротуарах,
высунув языки и тараща глаза, бегут визитеры… Бегут они с таким азартом, что ухвати жена Пантефрия какого-нибудь бегущего коллежского регистратора за фалду, то у нее в
руках осталась бы не одна только фалда, но весь чиновничий бок с печенками и с селезенками…
И, вторично просунув уже обе
руки в клетку, он быстро схватил попугая и, закрыв его с головой носовым платком, со всех ног кинулся с ним на голубятню. Попка, испуганный насмерть таким неделикатным обращением, кричал ни к селу ни к городу во всю свою птичью глотку,
высовывая голову из-под носового платка...
— Как случилось!
Высунешь одни
руки и стреляешь. Ведь вот, в
руку попало. А высунь-ка я голову, — прямо бы в голову и угодило.
Однако ж нельзя было удержаться от смеха, смотря на коллекцию гримас, когда бедные пациенты
высунули языки и протянули
руки.