Неточные совпадения
Уже материк реки, мало замерзающий
выше пруда и зимою, прошел до самых последних грив
камыша.
Молодые гусята вылупляются из яиц, покрытые серо-желтоватым пухом; они скоро получают способность плавать, нырять, и потому старики немедленно переселяют свою выводку на какую-нибудь тихую воду, то есть на озеро, заводь или плесо реки, непременно обросшей
высокой травою, кустами,
камышом, чтобы было где спрятаться в случае надобности.
В лесу, кустах, в
камыше,
высокой траве и осоке охотник почти не видит собаки, но здесь она вся на виду.
В исходе мая бекасы выводятся и держатся сначала в крепких болотных местах: в кустах, топях и молодых
камышах; как же скоро бекасята подрастут, то мать переводит их в луговые части болот, где суше и растет
высокая, густая трава, и остается с ними там, пока они совершенно вырастут.
Кажется, сказать утвердительно, что нырки не вьют гнезд на твердой земле, как все предыдущие, описанные мною утиные породы, а, подобно другим рыболовным уткам, ухитряются класть свои гнезда в
камышах или
высокой густой осоке, на воде или над водою.
Они слышат пискотню молодых и покрякиванье маток, слышат шелест
камыша, даже видят, как колеблются его верхушки от множества пробирающихся в тростнике утят, а нельзя поживиться добычей: «глаз видит, да зуб неймет!» Хищные птицы не бросаются за добычей в
высокую траву или кусты: вероятно, по инстинкту, боясь наткнуться на что-нибудь жесткое и острое или опасаясь помять правильные перья.
Кочек на них бывает мало, а на грязях и ржавчинах не растет почти и трава; зато нередко обрастают они кругом гривами густого, мелкого
камыша, хвоща и необыкновенно
высокой осоки.
Когда выведутся журавлята, то старики уводят их в нежатый хлеб или в луга, где растут кусты и
высокая трава; если же луга выкосят, то журавли скрываются с молодыми в мелком лесу, кустах и
камышах уремы, а иногда в лесных опушках.
Надобно отыскивать благоприятную местность, из-за которой было бы подкрасться к ним поближе. Местность эта может быть: лес, кусты, пригорок, овраг,
высокий берег реки, нескошенный
камыш на прудах и озерах. Нечего и говорить, что стрелять надобно самою крупною дробью, безымянной, даже не худо иметь в запасе несколько картечных зарядов, чтоб пустить в стаю гусей, к которой ни подойти, ни подъехать, ни подкрасться в меру нет возможности.
Красивое это озеро Октыл в ясную погоду. Вода прозрачная, с зеленоватым оттенком. Видно, как по дну рыба ходит. С запада озеро обступили синею стеной
высокие горы, а на восток шел низкий степной берег, затянутый
камышами. Над лодкой-шитиком все время с криком носились белые чайки-красноножки. Нюрочка была в восторге, и Парасковья Ивановна все время держала ее за руку, точно боялась, что она от радости выскочит в воду. На озере их обогнало несколько лодок-душегубок с богомольцами.
Солнце стояло еще очень высоко, «дерева в два», как говорил Евсеич, когда мы с крутой горы увидели Багрово, лежащее в долине между двух больших прудов, до половины заросших
камышами, и с одной стороны окруженное
высокими березовыми рощами.
Речка, через которую перекинут упомянутый мост, вытекала из пруда и впадала в другой. Таким образом с севера и юга городок ограждался широкими водяными гладями и топями. Пруды год от году мелели, зарастали зеленью, и
высокие густые
камыши волновались, как море, на громадных болотах. Посредине одного из прудов находится остров. На острове — старый, полуразрушенный замок.
Назанский печально, с долгим вздохом покачал головой и опустил ее вниз. Лодка вошла в
камыши. Ромашов опять взялся за весла.
Высокие зеленые жесткие стебли, шурша о борта, важно и медленно кланялись. Тут было и темнее и прохладнее, чем на открытой воде.
Лодка выехала в тихую, тайную водяную прогалинку. Кругом тесно обступил ее круглой зеленой стеной
высокий и неподвижный
камыш. Лодка была точно отрезана, укрыта от всего мира. Над ней с криком носились чайки, иногда так близко, почти касаясь крыльями Ромашова, что он чувствовал дуновение от их сильного полета. Должно быть, здесь, где-нибудь в чаще тростника, у них были гнезда. Назанский лег на корму навзничь и долго глядел вверх на небо, где золотые неподвижные облака уже окрашивались в розовый цвет.
Лукашка вскинул
выше бурку и один пошел назад по берегу, быстро поглядывая то налево на стену
камышей, то на Терек, бурливший подле под берегом.
Терек, отделяющий казаков от горцев, течет мутно и быстро, но уже широко и спокойно, постоянно нанося сероватый песок на низкий, заросший
камышом правый берег и подмывая обрывистый, хотя и не
высокий левый берег с его корнями столетних дубов, гниющих чинар и молодого подроста.
Дома казаков все подняты на столбах от земли на аршин и более, опрятно покрыты
камышом, с
высокими князьками.
Выезжают из станицы и въезжают в нее
высокими на столбах воротами с небольшою крытою
камышом крышкой, около которых стоит на деревянном лафете пушка, уродливая, сто лет не стрелявшая, когда-то отбитая казаками.
Кругом болота, узкая песчаная полоса берега, и в море выдавалась огромная лагуна, заросшая
камышом и кугой, обнесенная валами песку со стороны моря, как бы краями чаши, такими
высокими валами, что волны не поднимались
выше их, а весь берег вправо и влево был низким местом, ниже уровня моря, а дальше в непроходимых лесах, на громадном пространстве на север до реки Риона и далее до города Поти, были огромные озера-болота, место зимовки перелетных птиц.
Приведите их в таинственную сень и прохладу дремучего леса, на равнину необозримой степи, покрытой тучною,
высокою травою; поставьте их в тихую, жаркую летнюю ночь на берег реки, сверкающей в тишине ночного мрака, или на берег сонного озера, обросшего
камышами; окружите их благовонием цветов и трав, прохладным дыханием вод и лесов, неумолкающими голосами ночных птиц и насекомых, всею жизнию творения: для них тут нет красот природы, они не поймут ничего!
Я подошел с ружьем к небольшому озерку, кругом обросшему
высокою и плотною гривою
камыша, и вдруг услышал какой-то странный шум воды; полагая, что он происходит от утиных выводок, я осторожно вошел в
камыш, по колени в воде пробрался до его края и увидел — настоящую рыбью пляску, производимую средней величины плотвою.
Мороз выжал влажность из древесных сучьев и стволов, и кусты и деревья, даже
камыши и
высокие травы опушились блестящим инеем, по которому безвредно скользили солнечные лучи, осыпая их только холодным блеском алмазных огней.
К этому пруду и
выше заросшей
камышами речке примыкал обширный английский сад, обнесенный стрельчатой деревянной решеткой с двумя такими же воротами, выходившими на широкую улицу.
Возле него возвышалась густая стена
камыша; сухие
высокие стебли, волнуясь и шелестя, то наклонялись все разом к нему с участливым любопытством, то отшатывались в испуге назад.
Тотчас же были выдвинуты к берегу два орудия, и из них стали пускать бомбы наудачу, так как за
высоким широколистым
камышом, густо покрывавшим берега, ничего не было видно.