Неточные совпадения
Он тотчас увидел, что ее смешить уже нельзя: часто взглядом и несимметрично лежащими одна над другой бровями со складкой на лбу она
выслушает смешную выходку и не улыбнется, продолжает молча глядеть на него, как будто с упреком в легкомыслии или с нетерпением, или вдруг, вместо ответа на шутку, сделает глубокий
вопрос и сопровождает его таким настойчивым взглядом, что ему станет совестно за небрежный, пустой разговор.
— Я всегда робел прежде. Я и теперь вошел, не зная, что говорить. Вы думаете, я теперь не робею? Я робею. Но я вдруг принял огромное решение и почувствовал, что его выполню. А как принял это решение, то сейчас и сошел с ума и стал все это говорить…
Выслушайте, вот мои два слова: шпион я ваш или нет? Ответьте мне — вот
вопрос!
— «Однако ж могли получить три раза, — строго заметили ему, — отчего же нет ответа?» Кичибе перевел
вопрос, потом,
выслушав возражение, начал: «Из Едо не получено об этом никакого — хо-хо-хо — разрешения».
Лоскутов, с своей стороны, относился к Привалову с большим вниманием и с видимым удовольствием
выслушивал длиннейшие споры о его планах. Привалов иногда чувствовал на себе его пристальный взгляд, в котором стоял немой
вопрос.
Она внимательно
выслушивает вечерний доклад Архипа и старается ввести его в круг своих хозяйственных взглядов. Но Архип непривычен и робеет перед барыней. К несчастию, матушка окончательно утратила всякое чувство самообладания и не может сдерживать себя. Начавши с молчаливого выслушивания, она переходит в поучения, а из поучений в крик. Ошеломленный этим криком, Архип уже не просто робеет, но дрожит. Вследствие этого
вопросы остаются неразрешенными, и новый староста уходит, оставленный на произвол судьбе.
Он
выслушал эту параллель с интересом и вдруг предложил
вопрос...
Вошли в канцелярию. Ввели Прохорова. Доктор, молодой немец, приказал ему раздеться и
выслушал сердце для того, чтоб определить, сколько ударов может вынести этот арестант. Он решает этот
вопрос в одну минуту и затем с деловым видом садится писать акт осмотра.
Мне отворила наконец одна баба, которая в крошечной кухне вздувала самовар; она
выслушала молча мои
вопросы, ничего, конечно, не поняла и молча отворила мне дверь в следующую комнату, тоже маленькую, ужасно низенькую, с скверною необходимою мебелью и с широкою огромною постелью под занавесками, на которой лежал «Терентьич» (так кликнула баба), мне показалось, хмельной.
По настоянию Аглаи князь должен был рассказать тотчас же и даже в большой подробности всю историю прошлой ночи. Она торопила его в рассказе поминутно, но сама перебивала беспрерывными
вопросами, и почти всё посторонними. Между прочим, она с большим любопытством
выслушала о том, что говорил Евгений Павлович, и несколько раз даже переспросила.
— Да, и Азорка тоже умер, — отвечал я, и мне показался странным ее
вопрос: точно и она была уверена, что Азорка непременно должен был умереть вместе с стариком.
Выслушав мой ответ, девочка неслышно вышла из комнаты, осторожно притворив за собою дверь.
Напрасно буду я заверять, что тут даже
вопроса не может быть, — моего ответа не захотят понять и даже не
выслушают, а будут с настойчивостью, достойною лучшей участи, приставать:"Нет, ты не отлынивай! ты говори прямо: нужны ли армии или нет?"И если я, наконец, от всей души, от всего моего помышления возопию:"Нужны!"и, в подтверждение искренности моих слов, потребую шампанского, чтоб провозгласить тост за процветание армий и флотов, то и тогда удостоюсь только иронической похвалы, вроде:"ну, брат, ловкий ты парень!"или:"знает кошка, чье мясо съела!"и т. д.
— Видишь ли? сам во всем кругом виноват, — примолвил Петр Иваныч,
выслушав и сморщившись, — сколько глупостей наделано! Эх, Александр, принесла тебя сюда нелегкая! стоило за этим ездить! Ты бы мог все это проделать там, у себя, на озере, с теткой. Ну, как можно так ребячиться, делать сцены… беситься? фи! Кто нынче это делает? Что, если твоя… как ее? Юлия… расскажет все графу? Да нет, этого опасаться нечего, слава богу! Она, верно, так умна, что на
вопрос его о ваших отношениях сказала…
—
Выслушайте хоть раз в жизни внимательно: я пришел за делом, я хочу успокоиться, разрешить миллион мучительных
вопросов, которые волнуют меня… я растерялся… не помню сам себя, помогите мне…
В.И. Ковалевский задавал
вопрос за
вопросом,
выслушивал ответы и закончил этот завтрак-конференцию
вопросом...
Виргинский в продолжение дня употребил часа два, чтоб обежать всех нашихи возвестить им, что Шатов наверно не донесет, потому что к нему воротилась жена и родился ребенок, и, «зная сердце человеческое», предположить нельзя, что он может быть в эту минуту опасен. Но, к смущению своему, почти никого не застал дома, кроме Эркеля и Лямшина. Эркель
выслушал это молча и ясно смотря ему в глаза; на прямой же
вопрос: «Пойдет ли он в шесть часов или нет?» — отвечал с самою ясною улыбкой, что, «разумеется, пойдет».
Во-первых, уже то было странно, что он вовсе не удивился и
выслушал Лизу с самым спокойным вниманием. Ни смущения, ни гнева не отразилось в лице его. Просто, твердо, даже с видом полной готовности ответил он на роковой
вопрос...
Аггей Никитич сам понимал, что он был виноват перед Егором Егорычем, но вначале он почти трусил ответить Марфину на
вопрос того о деле Тулузова, в котором Аггей Никитич смутно сознавал себя если не неправым, то бездействовавшим, а потом и забыл даже, что ему нужно было что-нибудь ответить Егору Егорычу, так как пани Вибель, говоря Аггею Никитичу, что она уже его, сказала не фразу, и потому можете себе представить, что произошло с моим пятидесятилетним мечтателем; он ходил, не чувствуя земли под собою, а между тем ему надобно было каждый вечер
выслушивать масонские поучения аптекаря, на которых вместе с ним присутствовала пани Вибель, что окончательно развлекало и волновало Аггея Никитича.
Если вы с ним заговаривали, то он смотрел на вас чрезвычайно пристально и внимательно, с строгой вежливостью
выслушивал каждое слово ваше, как будто в него вдумываясь, как будто вы
вопросом вашим задали ему задачу или хотите выпытать у него какую-нибудь тайну, и, наконец, отвечал ясно и коротко, но до того взвешивая каждое слово своего ответа, что вам вдруг становилось отчего-то неловко и вы, наконец, сами радовались окончанию разговора.
— Но какой он юморист, Зина! — вскрикивает Марья Александровна,
выслушав, — как он это мило рассказывает! Но, послушайте, Поль, — один
вопрос: объясните мне хорошенько ваше родство с князем! Вы называете его дядей?
Ему хотелось поисповедоваться, раскрыть душу не по одному
вопросу о крестьянстве, показать себя в настоящем свете, без прикрасы,
выслушать, быть может, и приговор себе.
— Послушай, Тамара, — начал князь, — я
выслушал все то, что ты сейчас говорила,
выслушал спокойно, главным образом потому, что для меня это не ново. Ты так часто повторяла мне все это, вероятно, для того, чтобы я сам наконец поверил тебе и признал бы себя извергом, погубившим твою душу и тело… Возражать я не стану, хотя
вопрос, кто из нас жертва, для меня, по меньшей мере, остается открытым.
Герасим Сергеевич, оказывается, не пожелал даже
выслушать его, не поинтересовался силою чувства к увлекшей его девушке, считая это чувство за одну из тех заурядных «любовных интриг» с танцоркой, с канатной плясуньей, в подробности которых взрослые сыновья, из уважения к родителям, не смеют посвящать их; родители смотрят на такие «интрижки», если знают о них стороной, как на «дань молодости», сквозь пальцы и не поднимают о них
вопроса, как о несерьезных и скоропроходящих увлечениях.
Начался спор, кстати сказать, как всегда, не окончившийся ничем. Разговор затем перешел на другие темы. Возбудили
вопрос о предположении закрыть масонские ложи и другие тайные благотворительные общества, кто-то рассказал, что некто Якушин предложил общую и безусловную вольную своим крепостным, возил ее к министру Кочубею. Удивленный министр
выслушал и ответил: рассмотрим, обсудим…
И вдруг… Глафира Петровна не пожелала даже его
выслушать, а прямо ребром поставила
вопрос: или она, или его невеста?
Николай Леопольдович внимательно
выслушивал своего чичероне, задавал
вопросы, видимо всем искренно интересовался, не забывая со своей стороны делать замечания и давать объяснения сопровождавшему их Володе.
Охотно и с интересом
выслушивая мои всегда умиротворяющие слова, он постепенно, после целого ряда настойчивых
вопросов, рассказал мне свою довольно необычную историю.
Священники отослали его к нижегородскому архиерею, который
выслушал его милостиво, но
вопроса о причащении его не решил и, в свою очередь, препроводил Баранщикова к митрополиту новгородскому и с. — петербургскому Гавриилу.