Неточные совпадения
Только на одиннадцатый
день вахмистр, обильно декорированный медалями, открыв дверь, уничтожающим взглядом измерил Самгина и,
выправив из-под седой бороды большую золотую медаль, скомандовал...
— Женюсь, батенька… Уж предложение сделал Вере Васильевне и с Марьей Степановной переговорил. Старуха обещала, если
выправлю «Моисея». Теперь
дело за Васильем Назарычем. Надоело болтаться. Пора быть бычку на веревочке. Оно и необходимо, ежели разобрать… Только вот побаиваюсь старика, как бы он не заворотил мне оглобли.
— Ваши-то мочегане пошли свою землю в орде искать, — говорил Мосей убежденным тоном, — потому как народ пригонный, с расейской стороны… А наше
дело особенное: наши деды на Самосадке еще до Устюжанинова жили. Нас неправильно к заводам приписали в казенное время… И бумага у нас есть, штобы обернуть на старое. Который год теперь собираемся
выправлять эту самую бумагу, да только согласиться не можем промежду себя. Тоже у нас этих разговоров весьма достаточно, а розним…
— Беспременно это купец Бархатников на меня чиновника натравил. Недаром он намеднись смеялся:"Вот ты работаешь, Гришка, а правов себе не
выправил". Я, признаться, тогда не понял: это вам, брюхачам, говорю, права нужны, а мы и без правов проживем! А теперь вот оно что оказалось! Беспременно это его
дело! Так, стало быть, завтра в протокол меня запишут, а потом прямой дорогой в кабак!
И граф Олсуфьев вовсе уже не был стар и хил. Бодрая героическая музыка
выправила его спину и сделала гибкими и послушными его ноги. Да! теперь он был лихой гусар прежних золотых, легендарных времен, гусар-дуэлист и кутила, дважды разжалованный в солдаты за
дела чести, коренной гусар, приятель Бурцева или Дениса Давыдова.
— Изо всех игумений точно что только у меня одной гильдейское свидетельство и другие бумаги торговые есть, — ответила Манефа. — И ты, друг мой, не рассказывай, каких ради причин
выправляю я гильдию. Сам понимаешь, что такое
дело надо в тайне хранить.
Меня не смутило и то, что я отправляюсь на такой юг летом и рискую попасть на большие жары и оставаться в Мадриде в духоте городской жизни. Но молодость брала свое. Не смущало меня и то, что я не имел никаких добавочных средств для этой поездки. И тут Наке явился «мужем совета». Выхлопотывая себе даровой проезд, он и мне
выправил безденежный билет до Мадрида. Сам он уехал раньше меня за несколько
дней. А меня что-то тогда задержало.
В местном отделении государственного банка хранились его сбережения кроме тех, которые были в
деле — несколько десятков тысяч. Он решился заставить Марью Петровну взять их и уехать с ними в Россию, в Петербург или Москву, бросив вид умершей поселянки и
выправить себе настоящий вид из местной купеческой управы. Он соображал, что с помощью денег это можно будет сделать без огласки. Он будет просить ее писать ему как можно чаще, и таким образом он будет следить за ней издалека.
Дело было худо, но Баранщиков не сробел и с веселым духом переписался из мещан в купцы, чтобы ему более верили; набрал у людей в долг кожевенного товара,
выправил в январе 1780 года из нижегородского городового магистрата паспорт и уехал на ярмарку, которая собирается на второй неделе Великого поста в Ростове.