— Э, вы совсем не то говорите, что надо. Если бы вы захотели, я повел бы вас в нашу синагогу… Ну, вы увидели бы, какая у нас хорошая синагога. А наш раввин здесь в таком почете, как и всякий священник. И когда его
вызывали на суд, то он сидел с их епископом, и они говорили друг с другом… Ну, совсем так, как двоюродные братья.
Неточные совпадения
Дня три он прожил в непривычном настроении досады
на себя, в ожидании событий. Дела Марины не требовали в
суд, не
вызывали и его лично. И Тагильский не являлся.
А Миша постепенно
вызывал чувство неприязни к нему. Молчаливый, скромный юноша не давал явных поводов для неприязни, он быстро и аккуратно убирал комнаты, стирал пыль не хуже опытной и чистоплотной горничной, переписывал бумаги почти без ошибок, бегал в
суд, в магазины,
на почту,
на вопросы отвечал с предельной точностью. В свободные минуты сидел в прихожей
на стуле у окна, сгибаясь над книгой.
Прошло более недели, раньше чем Захарий позвонил ему по телефону, приглашая в магазин. Самгин одел новый фланелевый костюм и пошел к Марине с тем сосредоточенным настроением, с каким направлялся в
суд на сложно запутанный процесс. В магазине ему конфузливо и дружески улыбнулся Захарий,
вызвав неприятное подозрение...
— Каковое решение напред объявить как истцу, равно и ответчику,
на законном основании, апелляционным порядком, коих и
вызвать в сей
суд для выслушания сего решения и подписки удовольствия или неудовольствия чрез полицию.
Прежде всякого
вызова, более года тому назад, положено было запрещение
на мое именье, отобраны деловые бумаги, находившиеся в частных руках, наконец, захвачены деньги, 10000 фp., высланные мне из Москвы. Такие строгие и чрезвычайные меры против меня показывают, что я не только в чем-то обвиняем, но что, прежде всякого вопроса, всякого
суда, признан виновным и наказан — лишением части моих средств.
Вдруг индейца нашли убитым в квартире. Все было снаружи в порядке: следов грабежа не видно. В углу,
на столике, стоял аршинный Будда литого золота; замки не взломаны. Явилась полиция для розысков преступников. Драгоценности целыми сундуками направили в хранилище Сиротского
суда: бриллианты, жемчуг, золото, бирюза — мерами! Напечатали объявление о
вызове наследников. Заторговала Сухаревка! Бирюзу горстями покупали, жемчуг… бриллианты…
— В глупости их, невежестве и изуверстве нравов, — проговорил он, — главная причина, законы очень слабы за отступничество их… Теперь вот едем мы, беспокоимся, трудимся, составим акт о захвате их
на месте преступления, отдадут их
суду — чем же решат это дело? «
Вызвать, говорят, их в консисторию и сделать им внушение, чтобы они не придерживались расколу».
Вечером в этот день его опять
вызвали в
суд, но уже вместе с Николаевым. Оба врага стояли перед столом почти рядом. Они ни разу не взглянули друг
на друга, но каждый из них чувствовал
на расстоянии настроение другого и напряженно волновался этим. Оба они упорно и неподвижно смотрели
на председателя, когда он читал им решение
суда...
Через день особой повесткой меня
вызывают в сыскную полицию. В кабинете сидят помощник начальника капитан Николас и Кейзер. Набросились
на меня, пугают
судом, арестом, высылкой, допытываются, — а я смеюсь...
Слушая беседы хозяев о людях, я всегда вспоминал магазин обуви — там говорили так же. Мне было ясно, что хозяева тоже считают себя лучшими в городе, они знают самые точные правила поведения и, опираясь
на эти правила, неясные мне, судят всех людей безжалостно и беспощадно.
Суд этот
вызывал у меня лютую тоску и досаду против законов хозяев, нарушать законы — стало источником удовольствия для меня.
Володя уже не испытывал волнения первых дней своего нового положения в качестве вахтенного начальника. Уж он несколько привык, уж он раз встретил шквал и управился, как следует: вовремя увидал
на горизонте маленькое серое пятнышко и вовремя убрал паруса,
вызвав одобрение капитана. Ночью ему пришлось расходиться огнями со встречным
судном, проходившим очень близко, и тут он не сплошал. Теперь уж он не беспокоил из-за всяких пустяков капитана, различая важное от неважного и умея принимать быстрые решения.
— Новгородцы! Приступаю к
суду над крамольниками… не кладу опалы
на невинных… Горе тем, кто вздумает запираться и не отвечать по совести
на то, о чем спросят его… Я сам выслушаю все… Не попущу крамолы; казню нечестие… Не обманет меня упорное отрицание или молчание!.. Толикое зло
вызовет злейшую кару…
Судьи уселись
на эстраде за красным столом. Тут же сбоку сел и секретарь
суда — служащий из расчетного стола. Председатель
вызвал Спиридона Кочерыгина.
Если его будут
вызывать — он не явится лично. Он нездоров — пускай пришлют освидетельствовать. Да и и здоровый, он вряд ли бы пошел оправдываться
на суде начальства.