Ему на заводской работе в горе порохом
выжгло глаза, и он сидит пятнадцатый год нищим на глазах у всех, и кукарское заводоуправление пальца не разогнет для него.
Приходилось разбираться в явлениях почти кошмарных. Вот рано утром он стоит на постройке у собора и видит — каменщики бросили в творило извести чёрную собаку. Известь только ещё гасится, она кипит и булькает, собака горит, ей уже
выжгло глаза, захлёбываясь, она взвизгивает, судорожно старается выплыть, а рабочие, стоя вокруг творила в белом пару и пыли, смеются и длинными мешалками стукают по голове собаки, погружая искажённую морду в густую, жгучую, молочно-белую массу.
Неточные совпадения
Прежде чем Иохим срезал ее своим ножом и
выжег ей сердце раскаленным железом, она качалась здесь, над знакомою мальчику родною речкой, ее ласкало украинское солнце, которое согревало и его, и тот же обдавал ее украинский ветер, пока зоркий
глаз украинца-дударя подметил ее над размытою кручей.
Она ни за что не хотела отлипнуть от своего возлюбленного, грозила самоубийством, клялась, что
выжжет ему
глаза серной кислотой, обещала поехать и пожаловаться полицеймейстеру, — а она действительно знала за Семеном Яковлевичем несколько грязных делишек, пахнувших уголовщиной.
Вижу, в нем разные земли, и снадобья, и бумажные трубки: я стал раз одну эту трубку близко к костру рассматривать, а она как хлопнет, чуть мне огнем все
глаза не
выжгло, и вверх полетела, а там… бббаххх, звездами рассыпало…
— Женись только на ней, — закричала Варвара, красная и дрожащая от злости, — я ей
глаза кислотой
выжгу!
Она плюет в тебя шипящими, огненными плевками, хочет
выжечь тебе
глаза, ослепить, отшвырнуть от себя.
— Конечно, после, — решил Коновалов. — Живут люди и смотрят в жизнь, и вбирают в себя чужое горе жизни.
Глаза у них, должно быть, особенные… И сердце тоже… Насмотрятся на жизнь и затоскуют… И вольют тоску в книги… Это уж не помогает, потому — сердце тронуто, из него тоски огнем не
выжжешь… Остается — водкой ее заливать. Ну и пьют… Так я говорю?
В мягком песке своем хоронила его пустыня и свистом ветра своего плакала и смеялась над ним; тяжкие громады гор ложились на его грудь и в вековом молчании хранили тайну великого возмездия — и само солнце, дающее жизнь всему, с беспечным смехом
выжигало его мозг и ласково согревало мух в провалах несчастных
глаз его.
Он говорит еще, что в то время, как они будут жить в тюрьме, мимо них пройдут заговоры, секты и волнения сильных мира, что он с нею жертва, на которую боги прольют фимиам, что если и пожар с небес их
выжжет, как лисиц из леса, он не будет плакать и что скорее проказа пожрет его
глаза с мясом и кожей, чем заставит их плакать, и т. п.