Неточные совпадения
"Прибыл я
в город Глупов, — писал он, — и хотя увидел жителей, предместником моим
в тучное состояние приведенных, но
в законах
встретил столь великое оскудение, что обыватели даже различия никакого между законом и естеством не полагают.
Случилось ему, правда,
встретить нечто подобное
в вольном
городе Гамбурге, но это было так давно, что прошлое казалось как бы задернутым пеленою.
При самом въезде
в город он
встретил процессию, которая сразу заинтересовала его.
Уже несколько дней графиня Лидия Ивановна находилась
в сильнейшем волнении. Она узнала, что Анна с Вронским
в Петербурге. Надо было спасти Алексея Александровича от свидания с нею, надо было спасти его даже от мучительного знания того, что эта ужасная женщина находится
в одном
городе с ним и что он каждую минуту может
встретить ее.
Катавасов, войдя
в свой вагон, невольно кривя душой, рассказал Сергею Ивановичу свои наблюдения над добровольцами, из которых оказывалось, что они были отличные ребята. На большой станции
в городе опять пение и крики
встретили добровольцев, опять явились с кружками сборщицы и сборщики, и губернские дамы поднесли букеты добровольцам и пошли за ними
в буфет; но всё это было уже гораздо слабее и меньше, чем
в Москве.
Спустясь
в середину
города, я пошел бульваром, где
встретил несколько печальных групп, медленно подымающихся
в гору; то были большею частию семейства степных помещиков; об этом можно было тотчас догадаться по истертым, старомодным сюртукам мужей и по изысканным нарядам жен и дочерей; видно, у них вся водяная молодежь была уже на перечете, потому что они на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввел их
в заблуждение, но, скоро узнав армейские эполеты, они с негодованием отвернулись.
Это случалось не часто, хотя Лисс лежал всего
в четырех верстах от Каперны, но дорога к нему шла лесом, а
в лесу многое может напугать детей, помимо физической опасности, которую, правда, трудно
встретить на таком близком расстоянии от
города, но все-таки не мешает иметь
в виду.
Мери пошла к нему
в шесть часов вечера. Около семи рассказчица
встретила ее на дороге к Лиссу. Заплаканная и расстроенная, Мери сказала, что идет
в город заложить обручальное кольцо. Она прибавила, что Меннерс соглашался дать денег, но требовал за это любви. Мери ничего не добилась.
Небольшой дворянский домик на московский манер,
в котором проживала Авдотья Никитишна (или Евдоксия) Кукшина, находился
в одной из нововыгоревших улиц
города ***; известно, что наши губернские
города горят через каждые пять лет. У дверей, над криво прибитою визитною карточкой, виднелась ручка колокольчика, и
в передней
встретила пришедших какая-то не то служанка, не то компаньонка
в чепце — явные признаки прогрессивных стремлений хозяйки. Ситников спросил, дома ли Авдотья Никитишна?
Было
в нем что-то устойчиво скучное, упрямое. Каждый раз, бывая у Марины, Самгин
встречал его там, и это было не очень приятно, к тому же Самгин замечал, что англичанин выспрашивает его, точно доктор — больного. Прожив
в городе недели три, Крэйтон исчез.
Он шел
встречу ветра по главной улице
города, уже раскрашенной огнями фонарей и магазинов; под ноги ему летели клочья бумаги, это напомнило о письме, которое Лидия и Алина читали вчера,
в саду, напомнило восклицание Алины...
Вечерами Самгин гулял по улицам
города, выбирая наиболее тихие, чтоб не
встретить знакомых; зайти
в «Наш край» ему не хотелось; Варавка сказал о газете...
Город Марины тоже
встретил его оттепелью,
в воздухе разлита была какая-то сыворотка, с крыш лениво падали крупные капли; каждая из них, казалось, хочет попасть на мокрую проволоку телеграфа, и это раздражало, как раздражает запонка или пуговица, не желающая застегнуться. Он сидел у окна,
в том же пошленьком номере гостиницы, следил, как сквозь мутный воздух падают стеклянные капли, и вспоминал
встречу с Мариной. Было
в этой
встрече нечто слишком деловитое и обидное.
Подумалось также, что люди, знакомые ему, собираются вокруг его с подозрительной быстротой, естественной только на сцене театра или на улице, при виде какого-нибудь несчастия. Ехать
в город — не хотелось, волновало любопытство: как
встретит Лидия Туробоева?
Выпустили Самгина неожиданно и с какой-то обидной небрежностью: утром пришел адъютант жандармского управления с товарищем прокурора, любезно поболтали и ушли, объявив, что вечером он будет свободен, но освободили его через день вечером. Когда он ехал домой, ему показалось, что улицы необычно многолюдны и
в городе шумно так же, как
в тюрьме. Дома его
встретил доктор Любомудров, он шел по двору
в больничном халате, остановился, взглянул на Самгина из-под ладони и закричал...
В магазинах вспыхивали огни, а на улице сгущался мутный холод, сеялась какая-то сероватая пыль, пронзая кожу лица. Неприятно было видеть людей, которые шли
встречу друг другу так, как будто ничего печального не случилось; неприятны голоса женщин и топот лошадиных копыт по торцам, — странный звук, точно десятки молотков забивали гвозди
в небо и
в землю, заключая и
город и душу
в холодную, скучную темноту.
Он чувствовал, что
встреча с Долгановым нарушила, прервала новое, еще неясное, но очень важное течение его мысли, вспыхнувшее
в этом
городе. Раздраженно постукивая тростью по камню панели, он думал...
В течение ближайших дней он убедился, что действительно ему не следует жить
в этом
городе. Было ясно:
в адвокатуре местной, да, кажется, и у некоторых обывателей, подозрительное и враждебное отношение к нему — усилилось. Здоровались с ним так, как будто, снимая шапку, оказывали этим милость, не заслуженную им. Один из помощников, которые приходили к нему играть
в винт, ответил на его приглашение сухим отказом. А Гудим,
встретив его
в коридоре суда, крякнул и спросил...
Проводив ее, чувствуя себя больным от этой
встречи, не желая идти домой, где пришлось бы снова сидеть около Инокова, — Самгин пошел
в поле. Шел по тихим улицам и думал, что не скоро вернется
в этот
город, может быть — никогда. День был тихий, ясный, небо чисто вымыто ночным дождем, воздух живительно свеж, рыжеватый плюш дерна источал вкусный запах.
В другом месте видел Райский такую же, сидящую у окна, пожилую женщину, весь век проведшую
в своем переулке, без суматохи, без страстей и волнений, без ежедневных
встреч с бесконечно разнообразной породой подобных себе, и не ведающую скуки, которую так глубоко и тяжко ведают
в больших
городах,
в центре дел и развлечений.
В Петербурге Райский поступил
в юнкера: он с одушевлением скакал во фронте, млея и горя, с бегающими по спине мурашками, при звуках полковой музыки, вытягивался, стуча саблей и шпорами, при
встрече с генералами, а по вечерам
в удалой компании на тройках уносился за
город, на веселые пикники, или брал уроки жизни и любви у столичных русских и нерусских «Армид»,
в том волшебном царстве, где «гаснет вера
в лучший край».
Он принадлежал Петербургу и свету, и его трудно было бы представить себе где-нибудь
в другом
городе, кроме Петербурга, и
в другой сфере, кроме света, то есть известного высшего слоя петербургского населения, хотя у него есть и служба, и свои дела, но его чаще всего
встречаешь в большей части гостиных, утром — с визитами, на обедах, на вечерах: на последних всегда за картами.
И надо было бы тотчас бежать, то есть забывать Веру. Он и исполнил часть своей программы. Поехал
в город кое-что купить
в дорогу. На улице он
встретил губернатора. Тот упрекнул его, что давно не видать? Райский отозвался нездоровьем и сказал, что уезжает на днях.
Часов
в пять, когда жара спала, пошли по
городу,
встретили доктора, зятя Лесюера.
Порядок тот же, как и
в первую поездку
в город, то есть впереди ехал капитан-лейтенант Посьет, на адмиральской гичке, чтоб
встретить и расставить на берегу караул; далее, на баркасе, самый караул,
в числе пятидесяти человек; за ним катер с музыкантами, потом катер со стульями и слугами; следующие два занимали офицеры: человек пятнадцать со всех судов.
Мне поручено составить проект церемониала, то есть как поедет адмирал
в город, какая свита будет сопровождать его, какая
встреча должна быть приготовлена и т. п.
В городе и за
городом беспрестанно
встречаешь всадников, иногда целые кавалькады.
Барин помнит даже, что
в третьем году Василий Васильевич продал хлеб по три рубля,
в прошлом дешевле, а Иван Иваныч по три с четвертью. То
в поле чужих мужиков
встретит да спросит, то напишет кто-нибудь из
города, а не то так, видно, во сне приснится покупщик, и цена тоже. Недаром долго спит. И щелкают они на счетах с приказчиком иногда все утро или целый вечер, так что тоску наведут на жену и детей, а приказчик выйдет весь
в поту из кабинета, как будто верст за тридцать на богомолье пешком ходил.
Был
в исходе июнь, и вот
встреча наша назавтра, за
городом,
в семь часов утра — и воистину случилось тут со мной нечто как бы роковое.
Он бежал сломя голову, и несколько редких прохожих, повстречавшихся ему
в темноте, на улицах
города, запомнили потом, как
встретили они
в ту ночь неистово бегущего человека.
У нас первого
встретил Алешу, но, переговорив с ним, был очень изумлен, что тот даже и подозревать не хочет Митю, а прямо указывает на Смердякова как на убийцу, что было вразрез всем другим мнениям
в нашем
городе.
Странствуя,
встретил я однажды,
в губернском
городе К., бывшего моего денщика Афанасия, а с тех пор, как я расстался с ним, прошло уже тогда восемь лет.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова
встретил в вагоне, по дороге из Вены
в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами,
в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и
в городах и
в селах, ходил пешком из деревни
в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу,
в немецкие провинции Австрии, теперь едет
в Баварию, оттуда
в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет
в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже
в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится
в Россию, потому что, кажется,
в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
От Мёроса, шедшего с кинжалом
в рукаве, «чтоб
город освободить от тирана», от Вильгельма Телля, поджидавшего на узкой дорожке
в Кюснахте Фогта — переход к 14 декабря и Николаю был легок. Мысли эти и эти сближения не были чужды Нику, ненапечатанные стихи Пушкина и Рылеева были и ему известны; разница с пустыми мальчиками, которых я изредка
встречал, была разительна.
— Я отлучался, — сказал он, — вчера ввечеру еще
в город и
встретил комиссара, вылезавшего из брички. Узнавши, что я из нашего села, дал он мне эту записку и велел на словах тебе сказать, батько, что заедет на возвратном пути к нам пообедать.
Кто-то уже видел его
в городе и рассказывал о своей
встрече как раз перед началом урока, который, как мы думали, на этот раз проведет еще инспектор.
На гуляньях
в ясные дни, когда «весь
город» выходил на шоссе, чинно прогуливаясь «за шлагбаумом», Авдиев переходил от одной группы к другой, и всюду его
встречали приветливо, как общего фаворита.
Магнату пришлось выбраться из
города пешком. Извозчиков не было, и за лошадь с экипажем сейчас не взяли бы горы золота. Важно было уже выбраться из линии огня, а куда — все равно. Когда Стабровские уже были за чертой
города, произошла
встреча с бежавшими
в город Галактионом, Мышниковым и Штоффом. Произошел горячий обмен новостей. Пани Стабровская, истощившая последний запас сил, заявила, что дальше не может идти.
В малыгинском доме перебывал весь
город и даже заехал Ечкин. Он повертелся неизвестно зачем, попробовал любезничать с Харитиной и, не
встретив сочувствия, исчез.
В Тюмени Галактион
встретил Ечкина, который хлопотал здесь по каким-то своим делам, — не было, кажется,
в России
города, где у Ечкина не было бы дел. Он разыскал Галактиона на пристани, где ремонтировался пароход.
Движение на улицах здесь гораздо значительнее, чем
в наших уездных
городах, и это легко объяснить приготовлениями к
встрече начальника края, главным же образом — преобладанием
в здешнем населении рабочего возраста, который большую часть дня проводит вне дома.
Прибавьте нервы, прибавьте вашу падучую, прибавьте нашу петербургскую, потрясающую нервы оттепель; прибавьте весь этот день,
в незнакомом и почти фантастическом для вас
городе, день
встреч и сцен, день неожиданных знакомств, день самой неожиданной действительности, день трех красавиц Епанчиных, и
в их числе Аглаи; прибавьте усталость, головокружение; прибавьте гостиную Настасьи Филипповны и тон этой гостиной, и… чего же вы могли ожидать от себя самого
в ту минуту, как вы думаете?»
Феня плохо разбирала по письменному, и ей прочитал записку Мыльников, которого она
встретила в городе.
— А ведь оно тово, действительно, Марья Родивоновна, статья подходящая… ей-богу!.. Так уж вы тово, не оставьте нас своею милостью… Ужо подарочек привезу. Только вот Дарья бы померла, а там живой рукой все оборудуем. Федосья-то Родивоновна
в город переехала… Я как-то ее
встретил. Бледная такая стала да худенькая…
Вообще я недоволен переходом
в Западную Сибирь, не имел права отказать родным
в желании поселить меня поближе, но под Иркутском мне было бы лучше.
Город наш
в совершенной глуши и имеет какой-то свой отпечаток безжизненности. Я всякий день брожу по пустым улицам, где иногда не
встретишь человеческого лица. Женский пол здесь обижен природой, все необыкновенно уродливы.
Белоярцев приобретал все более силы и значения. Получив
в свои руки деньги, он вдруг развернулся и стал распоряжаться энергически и самостоятельно. Он объездил
город, осмотрел множество домов и, наконец,
в один прекрасный день объявил, что им нанято прекрасное и во всех отношениях удобное помещение. Это и был тот самый изолированный дом на Петербургской стороне,
в котором мы
встретили Лизу.
— Замечательно то, что нигде — ни
в Париже, ни
в Лондоне, — поверьте, это мне рассказывали люди, которые видели весь белый свет, — никогда нигде таких утонченных способов любви, как
в этом
городе, вы не
встретите. Это что-нибудь особенное, как говорят наши еврейчики. Такие выдумывают штуки, которые никакое воображение не может себе представить. С ума можно сойти!
Герой мой оделся франтом и, сев
в покойный возок, поехал
в собрание. Устроено оно было
в трактирном заведении
города; главная танцевальная зала была довольно большая и холодноватая; музыка стояла
в передней и, когда Вихров приехал, играла галоп. У самых дверей его
встретил,
в черном фраке,
в белом жилете и во всех своих крестах и медалях, старик Захаревский. Он нарочно на этот раз взялся быть дежурным старшиной.
На крыльце меня
встретила лохматая и босая девчонка
в затрапезном платье (Машенька особенно старалась сохранить за своею усадьбой характер крепостного права и потому держала на своих хлебах почти весь женский штат прежней барской прислуги) и торопливо объявила, что Филофей Павлыч
в город уехали, а Марья Петровна
в поле ушли.
— Такая тут у нас вышла история! такая история! Надо вам сказать, что еще за неделю перед тем
встречает меня Петр Петрович
в городе и говорит:"Приезжай шестого числа
в Вороново, я Машу замуж выдаю!"Ну, я, знаете, изумился, потому ничего этакого не видно было…