Неточные совпадения
Нечего и говорить уже о разных его выходках, которые везде повторялись; например, однажды в Царском Селе Захаржевского медвежонок сорвался с цепи от столба, [После этого автором густо зачеркнуто в рукописи несколько слов.] на котором устроена была его будка, и побежал в сад, где мог встретиться глаз на глаз, в темной аллее, с
императором, если бы на этот раз не встрепенулся его маленький шарло и не предостерег бы от этой опасной
встречи.
Я его
встречал, кроме Петербурга, в Молдавии и в Одессе, наконец, знал эту даму, в которую он был влюблен, — и это была прелестнейшая женщина, каких когда-либо создавал божий мир; ну, тогда, может быть, он желал казаться повесой, как было это тогда в моде между всеми нами, молодежью… ну, а потом, когда пошла эта всеобщая слава, наконец, внимание государя
императора, звание камер-юнкера — все это заставило его высоко ценить свое дарование.
Яков Львович, желая при
встрече государя доставить ему по возможности приятное воспоминание о чувствах дворян, был озабочен, чем бы вызвать у
императора милостивое одобрение, которое всецело бы должно было принадлежать дворянству, а не всем тем, кого в общей массе представит губернатор?
Может быть, кто-нибудь это знает от какого-нибудь более памятливого свидетеля или современника. Это весьма возможно, так как
встреча Рубини с Чихачевым в гостиной генерал-губернаторского дома и все, что там произошло, говорят, очень быстро распространилось в «свете» и было разнесено молвою по городу. Знал об этом и
император Николай, и ответ Чихачева: «пою богу моему» чрезвычайно ему понравился.
Павел Федорович подумал, что вот именно теперь брат его совсем уже сошел с ума и галлюцинирует и зрением и слухом, но, по наведенным справкам, оказалось однако, что Николай Фермор говорит сущую правду. По крайней мере особливые люди, которым все надо видеть, — действительно видели, что
император встретил Фермора в Нижнем Саду и довольно долго с ним разговаривал, два раза к нему возвращался, и обтер своим платком его лицо, и поцеловал его в лоб.
Там вы слышите: при
встрече с Ламорисьером, я ему скажу, что он поступил бесчестно; в другом месте: у меня почти готова записка
императору относительно его итальянской политики; в третьем: нет, я напишу Персиньи, что такие меры не годятся, — и пр., в таком роде…
Я, искавшая
встречи с горным душманом, я, не боявшаяся круглой башни в замке моей бабушки, теперь дрожала с головы до ног, уверившись воочию в ночном выходе
императора!..
Однажды приехал в Тулу
император Александр III. В торжественной его
встрече участвовали и все учебные заведения. Учащиеся были выстроены шпалерами по улицам, по которым проезжал царь. Инна и Маня воротились с этой
встречи потные, усталые, охрипшие. Восторженно рассказывали, как махали царю платками, как бросали ему цветы, как до хрипоты кричали «ура!», с гордостью показывали опухшие от рукоплесканий ладони.
В этот день Вена почти опустела — все повалили в Шенбрун, где
встречал русскую колонну
император Франц. Не будучи сюда приглашен, Александр Васильевич сидел в карете и смотрел оттуда на войска. Франц заметил его и предложил ему верховую лошадь. Суворов сел верхом и рядом с
императором смотрел проходившие войска.
Государь далеко не разделял доверия великого князя Константина Павловича, и не подозревавшего, что императорское правительство могло
встретить серьезные препятствия в провинциях старой Польши.
Император же, напротив, знал, что опасность существовала и что она скоро должна обнаружиться.
Молодой
император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3-й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов
встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом
встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он
встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенною французскою учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтоб увидать
императора, он приехал в Тильзит.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания
императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо
императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба
императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и,
встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно
встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи-императоры.